Тонкая наладка системы
Шрифт:
Наконец Корускант услышал причитания дальнего, но перспективного региона. Теперь вице-адмиралу Оззелю предстоит доказать правомерность просьб гранд-моффа. При этом офицеру и врать-то особо не надо. ИЗР «Разящий» действительно только что вернулся из одиночного похода, в котором провел более десяти контртеррористических операций и разгромил три крупных пиратских базы. При этом действовал практически без поддержки остального флота, то есть против превосходящих сил противника. Сам адмирал действительно все это время находился на борту корабля и руководил операциями.
Присутствие Дарта Вейдера в качестве главы (и по сути — единственного члена делегации с правом голоса) заставило собраться, но не напугало. Дарт Вейдер внимательно выслушал доклад адмирала. При этом оставался холодно-равнодушным. Может, и не равнодушным, но умело скрывающим свои эмоции. Холод-то все ощущали, а вот больше — ничего. Хотя, обычно милорд своего отношения к происходящему не скрывал. Это нервировало. Впрочем, Оззель знал, ради чего он впутался в эту интригу. Без поддержки гранд-моффа Таркина вице-адмирала в неполные сорок он пару месяцев назад получил бы едва ли. Теперь надо возвращать долги. И Оззеля это не тяготит. Он умеет быть верным и гордится тем, что он — член команды. Он делает, что должно, и будь, что будет.
Наконец, Оззель закончил доклад. Милорд с оценкой не торопился. Выдержал паузу. Потом может чего и сказал. Только докладчик этого уже не услышал. Очнулся адмирал, наверное, через четверть часа, не раньше. А очнувшись, обнаружил себя висящим в сторонке от стола совещаний сбоку от демонстрационного монитора. В метре от пола, прижатый к стене словно приколотый булавкой жук. Попытка дернуться отозвалась болью и удушьем. Но замереть заставило вовсе не это, а ощущение того, что кишечник отозвался на асфиксию, как положено. При этом милорд на свою жертву не обращал ни малейшего внимания, он просто продолжал вести совещание.
Командиры кораблей докладывали о состоянии своих бортов. Потом плавно перешли к оценке военной обстановки в целом и дальнейшему планированию действий флота по подавлению того бардака, который Оззель развел в секторе ради привлечения новых сил. Причем имеющимися средствами.
Разговор шел во вполне деловом тоне. При этом все старательно не замечали полупридушенного адмирала. Делать это довольно сложно, ибо ситх пристроил Оззеля аккурат возле рабочего монитора, на который хочешь — не хочешь, а смотреть надо.
Наконец Вейдер закончил с делами. В затуманенном сознании адмирала шевельнулось нечто вроде облегчения из-за того, что убивать его при подчиненных ситх не стал.
Дарт Вейдер дождался, когда люди торопливо покинули зал, и отпустил свою жертву. Сползший по стене Оззель и пытаться поднялся на ноги не стал.
— Текущий ремонт раздолбанного вами флагмана оплатите из своего кармана, — механический бас звучал по обыкновению бесстрастно.
— Будет исполнено, милорд.
— Не сомневаюсь. Дела сдадите адмиралу Мотти.
Вейдер вызвал названного офицера, приказав явиться через полчаса. Судя по тому, что
— Адмирал, у вас не так много времени, чтобы привести себя в надлежащий вид. Или вы прямо так дела передавать собираетесь?
Оззель не отреагировал, и ситху пришлось уже рычать:
— Идите уже. И не вздумайте стреляться. Вы мне нужны живым.
— Да, милорд.
С дрогнувшим голосом адмирал не справился. Теперь его накрыло страхом. Причем не ситхским внушением, а собственным пониманием того, зачем именно может понадобиться темному лорду проштрафившийся офицер. Все бродящие по галактике страшилки про Дарта Вейдера враз вспомнились. Вообще-то, на флоте к этим рассказам относились как к байкам. Даже способность внушать окружающим страх, не открывая рта, и брать жертву за горло, не доставая рук из карманов, многие (тот же Мотти, к примеру) считали плодом сильно впечатлительных и склонных курить всякую дурь столичных паркетных «звездолетчиков». Это одна крайность, Оззеля же сейчас бросило в другую. Именно поэтому, не смотря на охвативший его ужас, он милорда не ослушается и руки на себя не наложит.
— Отставить, — перехватил лорд еле переставляющего ноги адмирала. — С такой рожей по коридорам шляться — только повод для новых пасквилей врагам империи давать. Душ и в соседней комнате отдыха имеется. Чистую одежду вам принесут.
— Благодарю, милорд.
Мысль о том, что в ином случае ему пришлось бы идти через пол корабля, пришла к Оззелю только сейчас.
Когда он вернулся в конференц-зал, Мотти еще не прибыл, а лорд Вейдер не ушел. Адмирал замер перед вопреки обыкновению не стоящим, а развалившемся в кресле ситхом.
— Засиделись вы в этой дыре, Оззель. Масштаб мышления не соответствует материально-техническим возможностям. Пора учиться думать не только о собственной эскадре, а о флоте в целом. Посему завтра отбываете на верфи Куата получать корабли для новой эскадры. Соединением быстрого реагирования командовать будете вы.
— Но… милорд?
— Я похож на идиота, который пускает под нож профессионала, обладающего самым ценным опытом — опытом собственных ошибок? Вот именно. Так что идите. Адмирал Мотти ждет вас на мостике.
В начале службы под непосредственным руководством главкома адмирал Оззель его боялся и ненавидел в примерно равной пропорции. Потом ненависть притупилась, сменившись пониманием и уважением таланта, воли и преданности империи. Только страх остался, заставляя уже практически неосознанно заботиться о том, как не попасть под Вейдеровскую горячую руку.
Вот и теперь, выслушав доклад о прибытии милорда на «Истец», капитан Пиетт облегченно выдохнул, а у Оззеля внутри все привычно сжалось. Но встречать главкома в ангары ринулись оба.