Тонкая Стена:Крушение
Шрифт:
– Любава, мне в центр города.
Она торопливо ответила:
– Мне тоже.
И мы тронулись в путь. Некоторое время мы молча шли вдоль дороги. Вдруг сзади раздался голос:
– Эй, голубки, вас подвезти, может? Куда путь держите?
Я обернулся. Нас нагоняли сани, доверху груженные чем-то очень мягким. Покрыта поклажа была грубой тканью, аккуратно подоткнутой по краям. Я присмотрелся повнимательнее. Да, это были холсты.
– А дорого возьмешь, парень?
– озорным голосом спросила Любава.
– А за поцелуй твой и отвезу, красавица!
– Ну, за поцелуй…- протянула
– Меня мой милый заругает.
– Ладно, садитесь так. Снег скоро повалит по настоящему, к середине дня, заблудитесь.
Я подумал, что, конечно, жить у русин я бы не смог. Это же надо - заблудиться посреди бела дня в центре столичного города! Додумать эту мысль я не успел. Любава легонько подтолкнула меня в спину, и я запрыгнул на сани.
Мы ехали мимо добротных срубов по обеим сторонам улицы. Тут возница неожиданно сказал:
– Что, нравится? Смотри, как новых домов много появилось! Это в последние два года князь с Федором людям деревья на порубку богато дают из своих лесов. А им чего, у них теперь все земли наши под рукой! От их богатств и нам, муромчанам, кое-что перепало.
Это "кое-что" выглядело, конечно, впечатляюще. Терема были построены основательно и надолго, кое-где к ним еще пристраивали крылечки, во дворах валялась свежая стружка.
И тут я услышал тихий шепот Любавы.
– Милый, может, не поедем никуда, а? Полюбимся? Все тело томит. А ведь еще путь неблизкий, успеешь еще намотаться по нашим просторам, вообще ничего хотеть не будешь.
Я так и не понял, то ли это был морок, то ли горячая ладошка Любавы, скользнувшая под полу тулупа, окончательно лишила меня способности соображать. Я набросился на Любаву и начал ее целовать, и, кажется, даже порывался раздеть. Краем глаза я увидел, как возница улыбнулся и уставился вперед на дорогу. И вдруг…вдруг из-за поворота выехали сани и раздался удивительно знакомый звонкий голос:
– Я лица, конечно, не вижу. Но похоже, это ты, Шам!
Я резко выпрямился. На другой стороне улицы остановились маленькие сани, запряженные красавицей-лошадкой. А на облучке сидел…
– Мирослав! Старик! Как ты?
– заорал я, забыв про чары Любавы, и спрыгнул с саней.
– Шамтор! Ты тут какими судьбами?
– заорал в ответ мой самый лучший русинский друг Мирослав.
– Да я это… - я немного замялся и вдруг придумал.
– Я подлечиться приехал.
– И что ты там подцепил, в своем Фатерлянде?
– Да ничего, друзья сказали, что зимой у вас и воздух хорошо лечит.
Мы стояли около его саней и болтали, вспоминая общих друзей. Со стороны нашей повозки донесся голос возницы: "Эй, красавчик, дальше поедешь?" Я повернулся и махнул ему рукой, мол, поезжай…Он нагнулся к Любаве и что-то ей шепнул. Она, как мне показалось, немного обиженно запахнула шубу и дернула подбородком вперед. Возница тронулся и спустя несколько мгновений сани скрылись в заметно сгустившейся снежной пелене.
– Садись, Шамтор. Поехали ко мне. Благо, недалеко. Я вон в том новом доме живу.
– Ого!
– присвистнул я.
– И за что тебе такая честь выпала?
– Да так. Хотя чего я. Лес личным распоряжением Советника Федора выделяли. И катали сруб его мастера. Я ведь…ты никому не скажешь?
– Не скажу.
– Я Федору признался, что дома держу в тайнике "Магическую механику", что люблю всякие вещицы мастерить. Ты-то не бросил это дело?
Я даже растерялся. Сказать ему правду? Я ведь тоже теперь не на заднем дворе все эти книги читал. Сам Хранитель Сент…А ладно, что ж я такой дурак, а? Все эти Сенты приходят и уходят, а с Мирославом мы в одной драке против ведьмаков в кабаке на окраине Мурома стояли. И видел он, как я струсил, но виду не подал, а дрался как волк, пока я не успокоился. Нас потом обоих такие красавицы-ведьмы в лечебнице штопали…
– Нет.
– Я удивился, заметив, что Мирославу больше ничего знать и не хотелось. Он, видно, просто хотел убедиться, что друг не предал их общую тайную страсть.
– Слушай, Мир, а помнишь Анфису, ведьму, которая мне губы заговаривала?
– Помню. Она мне сейчас с утра до ночи зубы заговаривает. Жена она моя.
– с довольно улыбкой добавил он.
– Увидишь ее еще. А вот и она.
Действительно, на крыльце роскошного сруба Мирослава появилась высокая красивая женщина в белом малахае и длинной шубе до пят и замахала нам рукой. Из-за ее спины вынырнул суетливый, закутанный до самого носа маленький человечек и что-то закричал тонким голоском. Женщина кивнула, и колобок будто скатился вниз по ступенькам и побежал навстречу саням.
– Это Забава, дочка моя.
– расчувствованно произнес Мирослав.
– Ну, насчет тебя не спрашиваю, у вас маги не женятся. А у нас с этим делом - полный порядок.
Сани подкатили к крыльцу. Мирослав спрыгнул на обочину, не вошел, а как-то прямо вкатился в ворота, и поднял на вытянутые руки радостно пищащую Забаву. Анфиса подошла и нежно прижалась плечом к груди мужа.
Вот тут я впервые, пожалуй, в жизни пожалел, что в Фатерлянде существуют строгие правила относительно безбрачия магов. Да, мы могли иметь детей, но семьи строго-настрого запрещались. Считалось, что семейная жизнь ослабляет мага. И мне в голову пришел крамольный вопрос: А всегда ли так было?
Пока Мирослав о чем-то шептался с семьей, я стоял в воротах. Вдруг Анфиса глянула на меня, кивнула мужу головой и направилась ко мне.
– Привет, Шамтор!
– улыбнулась она. Да, после родов она немного раздобрела, но я уже много раз замечал, что красивые русинки после родов лишь добирают в женском очаровании.
– Как твоя губа? Зубы заговаривать не надо?
– Не надо, Анфиса. Все отлично.
– Смотри, как, а ты по-нашему совсем хорошо научился говорить. Что, учительница хорошая была?
– Анфиса подмигнула мне и весело рассмеялась.
– Ну, пойдем в дом.
– хлопнул меня по плечу Мирослав.
Мы поднялись по крыльцу и зашли. В доме было хорошо. Пахло свежим деревом, пчелиным воском и чем-то еще. Я принюхался. Я уже где-то встречал этот запах, но не мог вспомнить, где.
– Раздевайся, проходи!
– весело провозгласил Мирослав.
Мы прошли в светлицу.
– Ну, пока Анфиса на стол накрывает, пойдем, я тебе дом покажу.
– сказал Мирослав. Между нами проскользнула малышка Забава. Мирослав нагнулся к ней - Помоги маме, Забава, не надо за папой ходить! У папы гость почетный!