Тонкие грани. Том 5
Шрифт:
Что я пытался увидеть в её глазах? Не знаю. Они были такими искренними и честными, что, казалось, вся злость на тупую Ишкуину спадала. У некоторых людей есть дар к чему-то. У Марии если и был дар, то это точно было умение дарить душевное спокойствие. Или это из-за симпатии к ней у меня так всё проявляется.
Когда я только узнал о том, кто рассказал Марии об этом, я серьёзно раздумывал над вопросом — убить её сразу, сделать ей очень и очень больно или немного сократить количество её девочек. И всё потому, что Ишкуина нарушила главный закон, который я всегда старался соблюдать — не втягивать посторонних людей. Только мы, только внутри этой всей братии
Я серьёзно раздумывал даже над тем, чтоб просто подавить последнюю «не нашу» территорию за спиной, чтоб точно иметь прикрытые тылы. Но сейчас Мария… она смотрела и говорила так искренне, что я даже не знал, что думать. Слишком она… была бодра для той, над кем надругалась Ишкуина, если честно. Чересчур спокойна. Выглядела так, будто просто поплакала из-за правды, а потом решила, что может перевоспитать меня.
С другой стороны, зная Марию с её тягой к вере и Ишкуину с тягой к извращениям, я предположу, что Мария пытается сгладить углы во имя мира и процветания. Ведь она человек веры и с травмой, а такие иногда ведут себя хуже детей. Знает, чем чревато всё это дело, и пытается ложью спасти положение. И дело в том, что без подтверждающих слов Марии расправа над Ишкуиной будет чистым самосудом без доказательств на основе моих личных домыслов. И именно этого я всегда старался избегать. Тут только если сама Ишкуина не признается…
Но я… не знаю, мне хотелось верить Марии, и в то же время что-то твердило, что меня обманули, а логика лишь разводила руками. Поэтому пока что оставалось смириться.
— Если вы так говорите, Мария, — вздохнул я.
— Верьте мне, — улыбнулась она, потянулась вверх и поцеловала меня в губы. Быстро, ласково и мягко, на этот раз не стукнувшись носом о мой. — Я вам хочу только добра.
— Вы знаете поговорку про ад и из чего сложена туда дорога?
— Надеюсь, не в моём случае. А если даже и так, то я не буду жалеть ни о чём.
— Надеетесь повлиять на меня? — спросил я. — Надеетесь, что сможете со временем склонить меня на свою сторону и заставить покинуть картель?
— Вода камень точит, — настоятельно заметила Мария. — Именно так я и буду делать. Потерплю фиаско или смогу вас перетянуть на свет полностью — на то воля божья. Но мне хочется верить, что ваше сердце выберет свет.
По крайней мере честно говорит, что будет компостировать мой мозг. Когда-то я верил, что не стану таким же, как эти уголовники, и вон как получилось. Посмотрим, работает ли это и в обратную сторону.
— Что ж, пробуйте, но я не обещаю вам ничего, Мария. Я уже такой.
— Посмотрим. А насчёт вашего обещания…
— Я не буду никого убивать, как и сказал, но поговорить всё равно придётся. Может кому-то будет больно, так как такое нельзя оставлять, но никто не погибнет — обещаю.
— Спасибо, — она ещё раз поцеловала меня. Что-то зачастила.
— Я вынужден предупредить, что оставлю около
— Я не думаю…
— Вам и не надо. Я сам всё обдумаю. Позже вам дадут… брелок, скажем так, с тревожной кнопкой. Одно нажатие, и вам помогут. Даст бог — вы никогда им не воспользуетесь. Но пусть он просто будет.
— Хорошо, — кивнула она нехотя. — Если вам будет спокойно, пусть будет так.
— Что ж, вот и отлично, — почесал я затылок. — Мне надо идти, Мария. Надо решить некоторые незаконченные вопросы.
— Вы мне поклялись, — напомнила Мария.
— И я сдержу своё слово. Просто надо поговорить с этой… Ишкуиной, чтоб впредь такого больше не было.
Это не значит, что ей не будет больно. Посмотрим, как она будет бегать за кем-то впредь, если я сломаю ей ноги или позвоночник. Такое надо сразу пресекать. Но здесь тоже вопрос, так как эта сука нужна для плана. Придётся очень тщательно продумать этот вариант, но пока, думаю, достаточно будет несколько раз её ударить. Хотя… нет, тоже не вариант, так как она садомазохистка и ей может понравиться. Предстояло ещё, ко всему прочему, обдумать наказание.
Когда я уходил от Марии, чувствуя гнев и растерянность, голову не покидала мысль — что всё же Ишкуина хотела добиться этим? Она хитрая дрянь. Очень хитрая. Знала, что я могу и войну устроить из-за этого, верно? Следовательно, провокация имела какой-то смысл.
Мне не нравилось её поведение, потому что в нём не хватало логики. Ишкуина часто выглядела нелогичной стервой, но это не так — дрянь, опасная, как змея, всегда преследовала определённую цель. Это я понял, просто наблюдая за ней, за её действиями, решениями и так далее. Хаотичные и, казалось бы, не связанные между собой на первый взгляд, в сумме они приводили к результату, который был выгоден ей. Другое дело, что её цели могут быть странными: позлить человека, напакостить, изнасиловать и так далее — то, что обычному человеку не нужно.
Сейчас не было похоже на то, что она пыталась меня просто позлить. Не хватало какой-то детали, которая сведёт всё вместе и даст мне нормальное объяснение — что происходит. Заставить меня расстаться с Марией, после чего переспать? Да, хороший план в обычной жизни — расстроенный парень приходит к единственной, кого можно ебать от души. Но здесь так не работает, станет очевидно, кто наплёл Марии про меня. Иначе говоря, Ишкуина просто не могла не знать, что я всё выясню и приду к ней. И после того ей не видать секса со мной как своих ушей. В лучшем случае.
Значит, цель не в этом. Есть деталь, которую я не замечаю или пока не знаю.
— Вы четверо, — кивнул я на парней, что были импульсниками, когда вышел из подъезда. — У вас новая задача — охранять девушку. Думаю, вы запомнили её с прошлого раза, когда следили за нами.
— Да, босс.
— Конечно, Мясник.
Они закивали, приняв новую задачу. Не надо было объяснять, что от них требуется, не идиоты, знают, что значит следить за человеком и оберегать его от проблем.
— Отлично. Вам позже пришлют замену, но пока всё на вас. В случае опасности девчонку в охапку и прятаться. При необходимости вызывайте подмогу. Остальные — по машинам, мы едем к Бабочкам.