Тонкие грани
Шрифт:
– Наше сходство продиктовано тем, что мы оба находимся в аквариумах, только отличающихся по своим размерам?
Понимала, что бросать вызов Рику очень опасно. А если ты не можешь противостоять сопернику, опасно вдвойне. То, что мы находились в разных весовых категориях, в прямом и переносном смысле было очевидно. Взгляд Рика моментально переменился, глаза впились в меня стальным блеском изумрудного оттенка, отчего по телу прошла дрожь.
Совсем не имела в виду, что мне плохо на острове, просто... паук и я имели, и вправду, одну отличительную особенность – вляпываться своей маленькой, но такой проблемной пятой точкой в гущу дерьма, рискуя собственной жизнью. Почувствовала напряжение, витавшее в воздухе, которое исходило от Рика.
Рик сравнивал меня с пауком, а я его с живительной влагой...
– Тебе плохо на острове?! – это не было похоже на вопрос, но его ледяной тон незамедлительно вернул меня в реальность.
Нет. Нет! Я совсем не имела в виду, что остров для меня своего рода тюрьма. Наоборот. Это место стало мне по-настоящему близким, несмотря на то, что я оказалась здесь при весьма необычных обстоятельствах. Проглотила подступивший к горлу ком, так как не знала, что можно сказать в оправдание вылетевших слов.
– Может быть, следовало отдать тебя людям Льюиса на похоронах, а не нести на своих руках почти сутки, прислушиваясь к твоему едва уловимому дыханию, чтобы привезти в этот аквариум? – он жестко произносил каждое слово, которые были подобны ударам хлыста.
Не видела Рика еще таким... казалось, он испытывал одновременно несколько эмоций подряд, и они одна за другой сменяли себя подобно цунами, накатывая на него, с каждой новой волной только набирая обороты. Как известно, находясь рядом с таким разрушительным явлением природы в опасной близости, никому еще не удавалось остаться целостным и невредимым.
А ведь наш разговор так безобидно начинался...
Инстинктивно сделала шаг назад, вовсе не оттого, что боялась Рика или его резких замечаний. На самом деле мне было так проще взять эмоции под контроль, находясь от него на внушительном расстоянии, когда его запах не затуманивал мозг. Но Рик принял это действие, как попытку к бегству, и грубо схватил меня за запястье, не давая ни единого шанса ускользнуть от тонкого шлейфа дурмана, источником которого и был он сам. Внутри все ухнуло вниз от такой напористости, вызывая снова отнюдь не страх... Весь его вид разгневанного самца в буквальном смысле лишал дара речи. Зеленые глаза блестели искрами возмущения, а воспаленное воображение рисовало, с каким пылом этот мужчина дарил женщинам свою страсть. Точнее, я хотела так думать... Нет, черт возьми, так и есть... – я вела внутренний монолог, наблюдая, как губы наглеца сжимаются в тонкую линию при каждой попытке схватить мое онемевшее запястье крепче, как будто это была не живая конечность, а резиновый эспандер для разминки его мышц. Но здесь еще одно очко в пользу моих мазохистских замашек – я не испытывала боль, наоборот. От его давления по телу будто пробегал ток.
Как давно я перестала ощущать себя загнанным в ловушку зверем? С каких пор мне вдруг захотелось противостоять этому мужчине, не наперекор ему, а себе? Если несколько дней тому назад я откровенно пыталась вести скрытую борьбу против его правил, то сейчас была готова принять любые условия игры, ровно до того самого момента, пока меня они будут устраивать. Намеренно потянула свою руку из его мертвой хватки, что было сил. Даже если бы это стоило оторванной конечности, попробовать однозначно стоило. Рик не обманул ожиданий, и я попала прямо в его объятия: моих сил, естественно, не хватило, чтобы оказать должное сопротивление. Не мешкая ни секунды, он вернул прежние позиции, прижав меня к себе стальной хваткой. Ощутив его приятное дыхание на своем лице, в который раз я сравнила наше общение с американскими горками. У нас никак не выходило придерживаться золотой середины, всегда было либо слишком близко, либо слишком опасно. Но в данном случае было одновременно и близко, и опасно. А еще чувственно...
«Нес на своих руках почти сутки... Прислушивался к твоему едва уловимому дыханию...» – стучало в висках. Это хорошо, что он уделял этому факту такое значительное внимание?
– Ты вздумала играть со мной? – его тон стал спокойнее, а глаза с интересом наблюдали за лицом, на котором ручаюсь, можно было бы увидеть титры с подноготной всех моих размышлений.
– Нет, – я расслабилась и заглянула в его глаза. Сильные руки Рика по-прежнему сжимали запястье, на котором я остро ощущала тепло, разливающееся по всему телу. Магнетический и бесстыжий негодяй! Он не мог не чувствовать того же… Я стояла, не в силах пошевелиться. Одно неверное движение в его сторону, и я просто не в силах больше буду сопротивляться собственным чувствам.
– Да… – он слегка потянул меня на себя, и я вжалась в его твердое тело. Одно-единственное слово, слетевшее с чувственных губ, было наполнено такой страстью, что я едва не подумала о том, что пора бы проснуться. Но все происходящее было слишком реалистично, слишком ярко и телесно для сновидения. Запах горько-сладкого шоколада окутал сознание, и я окончательно обмякла в руках Рика, отвечая на его силу. Даже будь у меня возможность сопротивляться, я бы не стала. Пальцы Рика ослабли, и с моего запястья плавно соскользнули вниз, обхватывая за талию. Горячее дыхание заиграло на губах. От этого проникновенного взгляда не могла утаиться ни одна эмоция, ни одно чувство, которым жило мое тело и рассудок.
Как, оказывается, ничтожно мало необходимо человеку для того чтобы испытать это изумительное сочетание спокойствия, развратности и чуда... Возможно, я боялась подпускать к себе наглеца по одной простой причине – один раз попробовав его, больше не смогу найти сил отказаться от своего пристрастия? Запах, тепло, тембр голоса, едва уловимые движения, которые я впитывала в себя как губка, уже действовали на меня пагубно. Но самое худшее, что могло бы со мной случиться – это вовсе не повстречать наглеца...
Прикрыла глаза, полностью отдавая себя сиюминутному порыву, глубоко вдыхая в себя его волшебный аромат. На самом деле, что я теряла, отдаваясь во власть этому человеку? Свою душу? Так у меня, кроме души, ничего больше и нет... Да и какова ее стоимость в этом погрязшем в лицемерии мире? Кто знал, сколько нам оставалось жить? Может быть, Льюис уже на полпути к острову? А все мои убеждения и предрассудки относительно невозможности отношений между мной и Риком, сейчас, в этих руках, теряли абсолютно всякий смысл. Нас тянуло друг к другу, и я не смела больше себя в этом обманывать. Я хотела этой силы, хотела ласк и мужского тепла. Мои губы слегка приоткрылись, и губы Рика накрыли их. Влажный язык проник в мой рот, завоевывая новые границы, одерживая надо мной победу и лишая последних капель здравого рассудка. Руки легко заскользили вверх по спине, наглец запустил пальцы в мои волосы, крепче впиваясь ртом в губы. Несдержанно застонав, я обвила его шею руками. Казалось, наши губы идеально подходили друг для друга, словно были единым целым, и я, уже не отдавая отчета ни своим действиям, ни его, жаждала, чтобы его руки обвили меня крепче и прижали теснее к своему твердому и мускулистому телу.
Будь, что будет…
Но вдруг за нашими спинами послышалось глухое покашливание. Оно вырвало нас из цепкого омута безумства, и я испуганно распахнула глаза, повернув голову в сторону раздавшегося звука: в дверях стоял мужчина. Сердце панически сжалось от неприятного предчувствия. Рик выпустил меня из своих рук и заслонил спиной, что все равно не лишало меня возможности откровенно рассматривать лицо гостя: широкий и мужественный подбородок придавал суровости внешнему виду, черные гладкие волосы вороного оттенка – лоску, а карие глаза, которые с интересом меня рассматривали, вызвали чувство опасности. Пушистые ресницы обрамляли и без того выразительные глаза, придавая лицу некое мальчишеское обаяние, если с его габаритами слово мальчишество вообще было уместно. Мужчина был очень широкоплеч, крупнее Рика, что делало его похожим на качка-бодибилдера.