Тонкости эльфийской социологии
Шрифт:
Глава 5
Нам не страшен серый волк…
Андрей
Его бы легко поймали, если бы мальчишка в какой-то ускользнувший от моего восприятия момент не превратился в волчонка. Не матерого волка, и даже не в подросшего в холке подростка на высоких лапах, а маленького волчонка. И помчался не вверх, за пределы поля, так как там путь ему уже преградили коммандос, Шмель и, как ни странно, Лучистый, а вниз по проходу прямо на меня. Разумеется, Ир тут же попытался оттеснить
– Ир, прикрой нас! – рыкнул я в сторону секретаря, прижимая к себе мелко дрожащего звереныша.
И в одно мгновение на нас с ним опустилось уже знакомое мне маскировочное поле. За что уважаю и люблю Ира, так это за умение вовремя сориентироваться и правильно отреагировать. Но о моих нежных чувствах к мерцающему как-нибудь потом.
Отстранить от себя волчонка оказалось непростой задачей. Он отчаянно цеплялся за мои джинсы когтями и вжимал длинную мордочку в живот. Как-то не вовремя вспомнилось про зубы, которыми он мог вгрызться по самое не балуйся, и еще не факт, что местный главный лекарь Гвидион сумел бы меня после такого заштопать. Но я отмел от себя эти мысли и вместе с волчонком на руках развернулся так, чтобы видеть поле. Я хотел убедиться, что Алому, хоть он и получил травму, уже помогают и кто-то открыл портал, чтобы отправить его в лекарское крыло главного корпуса. А оказалось все совсем не так, как мне представлялось. Прямо в центре поля плечом к плечу и лицами к зрителям стояли темные и светлые, образовывая замкнутый круг и не давая рассмотреть, что же там происходит за их спинами. Вопрос вырвался непроизвольно.
– Что это они делают?
И, среагировав на него, волчонок попытался обернуться, но это у него не очень получилось. С перепугу я слишком сильно его к себе прижал, но он завозился и я, сориентировавшись, слегка ослабил хватку. Звереныш смог тоже увидеть поле, когда на мой вопрос ответил стоящий рядом с нами Ир.
– Иля снова скомандовала сомкнуть ряды, они там с Ингой над Алым вдвоем колдуют.
– Насколько колдуют? – настороженно уточнил я.
– Судя по зареву…
– Чему?
Мерцающий пренебрежительно хмыкнул и отмахнулся.
– Ты все равно не увидишь, – отрезал он и продолжил. – Так вот, думаю, к лекарям его вести не придется.
– Хочешь сказать, что наши владычицы какой-то своей тайной магией сами его исцелят?
– У меня есть темное мерцание, забыл?
И вот тут подал голос наш хвостатый нарушитель.
– Мерцание? – тонким голосочком с едва заметными рыкающими нотками выдохнул волчонок, причем мне, как человеку воспитанному в мире без магии и прочих иномирных прикрас, слышать живой человеческий голос от волка было более чем странно.
Ир обернулся на нас, как-то странно посмотрел на него. Потом перевел взгляд на меня.
– Зачем ты сказал прикрыть нас? И долго еще собираешься тут отсиживаться? А то Карл уже минуты две как настойчиво к нам стучится. Да и не только он.
– А кто еще?
– Да все, кому не лень, – Ир улыбнулся. – Даже Лучистый, не говоря уже про командоров.
Я задумался, но не надолго. Волчонок у меня на руках окончательно приуныл и даже, если я правильно идентифицировал издаваемые им звуки, хныкать начал.
– Командоров не надо, – решил я, – они одним своим видом ребенка еще больше запугают, а Карла давай и… – я запнулся, так как все еще был не уверен, и все же решил рискнуть. – Карамельку тоже.
– Кого? – Ир вытаращил на меня изумленные глаза.
– Ну, он же Камарель, ты сам сказал, вот я и подумал…
– Карамель – это такая сладость, которую сосать нужно? – прищурившись, уточнил у меня Ир. Судя по всему, он поднял в памяти те сведения о моем мире, которые когда-то почерпнул из моего переводчика.
– Ага, – ответил ему я и, поддавшись порыву, потрепал волчонка у меня на коленях по мохнатой холке. Добавил, объясняя, – Он ведь смазливый, у нас про таких говорят 'сладенький мальчик', вот я и подумал… – и запнулся, когда волчонок извернулся и по-щенячьи в ладонь меня лизнул.
Не получалось у меня к этому нечастному зверенышу ненависть испытывать, да и злиться на него было просто невозможно. Хоть и надо бы. И все же я воспринимал его, как ребенка, который в какой-то момент просто не рассчитал силы. Как оказалось, в этих своих выводах я был не так уж далек от истины.
К нам тут же подошли Карамель и Карл, Ир их пропустил. И не дав ни одному из них и слова сказать, я первым делом огорошил ректора своей догадкой.
– Карл, а почему мне кажется, что столь юных студентов у вас быть не должно? – и указал на волчонка.
Тот снова попытался спрятать мордочку в области моего живота, но я, перехватившись поудобнее, заставил его повернуться к ректору, склонился к стоящему торчком уху и прошептал:
– Обращайся. Дай нам на тебя посмотреть.
Но, разумеется, с первого раза он не послушался.
– Вы меня теперь отчислите, да? – преданно заглядывая снизу вверх в глаза Карла, спросил малыш, задыхаясь от ужаса.
– Ты на самом деле слишком юн, чтобы у нас учиться, – заметил Карл больше для меня, чем для оборотня, который и без того это знал. – Как ты сумел тут очутиться?
– И отучиться почти полгода, я прав? – встрял я, обращаясь к малышу.
– Уму не постижимо! – подал голос Лучистый. Конечно же, он был возмущен. – Как ребенок…
– И брата тоже? – чуть не плача, уточнил волчонок.
Ректор вопросительно посмотрел на него.
Пришлось снова вмешиваться мне. Я не сильно встряхнул звереныша и потребовал уже с нажимом.
– Обращайся.
И оборотень подчинился. Через мгновение к моей груди прижимался дрожащий всклокоченный мальчишка лет тринадцати на вид, но, помня о том, какие у них тут сроки жизни, конечно же, чисто номинально, он был старше, но вряд ли это сильно меняло дело. Да когда я его в первый раз увидел, он выглядел лет так на пять-семь старше. Магия, чтоб её!