Тонкости укрощения теневых драконов. Тварья Академия
Шрифт:
– Все в порядке, – выдавила из себя, стараясь прикусить губу и гася экран телефона, – там тебе какая-то девушка пишет, кажется…
– Девушка? – Искреннее недоумение.
Сердце слабо трепыхнулось. Может, это чья-то злая шутка?
– Да, – выдавила из себя, – и шлет голую фотку. Не думала, что у тебя такой вкус хреновый, Алексин!
Еп… хотела же держать язык за зубами! Лицо парня окаменело. Он сжал руль так, что, казалось, тот сейчас затрещит и оторвется, деревья замелькали все быстрее и быстрее, и я на самом деле испугалась, осознавая,
– Тормози! – Взвизгнула тонко-тонко.
Это мой голос такой противный?
– Дура! – огрызнулся в ответ Андрей. – Нашла время какие-то фотки левые смотреть, мало ли идиоток на свете!
– Идиоток? Их очень много, и я похоже одна из них! – Сердце снова сжало невидимой властной рукой.
Не хочу верить, не хочу…
– Да с чего вдруг? – Рявкнул Андрей. Скорость начала падать.
– Потом поговорим, – процедила, понимая, что праздник брата будет для меня безвозвратно испорчен в любом случае, главное родителям этого не показать.
– Любишь ты «потомки», Юла, – хмыкнул Андрей, – впрочем, ты права, поговорить нам давно пора.
– Например, о том, кто там хочет тебе купить футбольную команду, и на ком ты собираешься жениться, когда ещё недавно говорил, что мы чуть ли не поженимся после универа! – Выкрикнула, не сдержавшись. – Тормози!
Глава 1.5.
Какой же дурехой я была тогда. Тепличной девочкой, непривычной к потрясениям, привыкшей, что все любят её, все достается если не просто и легко, то с минимумом сложностей. Что маленький уютный мирок не подвергается никаким серьезным потрясениям и трагедиям.
В тот миг я была не в себе, мне казалось, что на меня небо рухнуло, я уже не думала ни о машине, ни о дороге, ни о том, что родители наверняка не обрадуются задержке, да и не смогу я скрыть от них, что что-то случилось.
Мне казалось, что если я не разберусь сейчас со всем, что происходит, то просто лопну или сойду с ума!
– Где я тебе приторможу, идиотка, здесь склон прямо у дороги начинается!
Андрей резко повернулся, видимо, хотел сказать что-то нелицеприятное, и в этот момент я с ужасом увидела, как прямо на нас из-за поворота вылетает огромный грузовик. Кажется, это была бетономешалка, и её занесло на повороте.
Наверное, парень увидел что-то такое в моих глазах, он успел повернуться, дернул за руль, изо всех сил пытаясь избежать столкновения, но… дорога была слишком узкой. Будь Андрей спокойнее и сосредоточеннее, мы бы успели проскочить, но не сейчас. Правую сторону сотряс жуткий удар, словно в замедленном кино я увидела, как запрокидывается голова парня, как течет кровь из рассеченной брови, заливая лицо, и… в этот момент наша машина дернулась – и начала падать вниз. Прямо по косогору. Прямо туда, где чернели пеньки деревьев.
Все замелькало перед глазами, закрутило, завертело…
Говорят, что в такие моменты вся жизнь перед глазами проносится. Неправда. Я ни пожалеть ни о чем, ни попрощаться, ни подумать не успела. Просто очередной удар по косогору пришелся на мою сторону, что-то подозрительно хрустнуло, коротко обожгло болью – и мир исчез.
Не было никакого света в конце тоннеля, не было и самого тоннеля, ангелов или демонов, которые могли бы забрать с собой мятущуюся душу. Я с какой-то отчетливой уверенностью поняла, что я действительно… умерла?!
Только шла я почему-то по сумрачной тропинке, вдоль которой высились стволы деревьев. Передернулась. Хотя все эмоции как-то были приглушены, словно все это было не по-настоящему, просто сон, пусть и не самый приятный.
Здесь не было никого и ничего – даже ни звука не доносилось. Не знаю, сколько так двигалась, но монотонные движения убаюкивали, заставляя расслабиться и впасть в какое-то полусонное состояние. Вперед, вперед и снова вперед по узкой извилистой тропе. Зачем я это делала? Куда шла? Чего ждала от этого пути?
Меня все это в тот момент совершенно не волновало. До тех пор, пока тропа вдруг не уперлась… в дверь? Прозрачную, словно стеклянную дверь. И оттуда, из той двери, вместо своего привычного отражения с русой косой, округлым немного лицом и зеленющими глазами на меня смотрело совершенно другое лицо.
Эта была бледная, испуганная и словно сжавшаяся вся в комок девушка лет двадцати, а то и меньше. На бледном худом лице выделялись только ярко-алые, словно зовущие губы и глаза – бледно-серые, прозрачные как омуты. А ещё волосы. Роскошные, ниже пояса – удивительного изменчивого оттенка. То они отливали темным золотом, то казались медно-каштановыми, почти черными.
– Помоги мне! – Губы незнакомки шевельнулись – и тоненький звонкий голосок проник, казалось, в самую душу.
– Чем я могу помочь? – Удивилась. – Ты тоже умерла, как и я?
Сердце почти не дрогнуло. Тогда мной владело какое-то отупение, все ощущалось как через большую пуховую подушку, и даже удивление было каким-то вялым.
– Я сама, – всхлипнула незнакомка, – сама ушла! Он пригрозил, что если я не выйду замуж за милорда Дерейна, то он отдаст меня старику Харриошшу, а тот, всем известно, держит бордели, – разрыдалась незнакомка ещё пуще, – отец меня ненави-идит… не хочу, не хочу в бордель! Никуда не хочу, ненавижу этот мир! – Маленький кулачок ударился о стеклянную стену.
Во мне шевельнулось странное любопытство. Пока я ничего не понимала. Какие-то злые отцы, женитьбы, старики…
– Может, объяснишь мне нормально? – Уточнила миролюбиво, садясь на землю прямо рядом с дверью.
Раздался протяжный вздох и ещё один судорожный всхлип:
– Могу, но времени у меня мало! – Торопливо заговорила снова девчонка. – Скоро меня найдут, найдут обязательно, у отца везде маячки магические навешены, и тогда мало не покажется, – передернула худыми плечами, – хотя я успешно имитировала отравление…