Тоннель в небе
Шрифт:
– Ну что ж, давайте…
– Это хорошее место. Но ты должен вернуться в колледж. Нужно получить профессию. Если ты откажешься вернуться, ты останешься здесь… навсегда. Ты не увидишь других планет. Позже тебе не разрешат свободно возвращаться. А профессиональный первопроходец бывает всюду, он видит все земли. Твоя сестра и я побывали на пятидесяти планетах. Школа не кажется привлекательной теперь – ты мужчина, и тебе трудно надеть мальчишеские башмаки. Но, – Мэтсон махнул рукой, указывая на Купертаун, – это стоит затрат. Ты можешь перескочить через курс, поступить в Центральную Техническую школу без экзаменов.
Род сидел с каменным лицом, затем покачал головой.
– Ладно, – сказал Мэтсон, – больше мне нечего сказать.
– Подождите. Я хочу вам сказать. – Род старался придумать, как объяснить им свой отказ… – нет, ничего, – хрипло закончил он.
Мэтсон курил в молчании.
– Ты был здесь вожаком, – сказал он наконец.
– Мэр, – поправил Род. – Мэр Купертауна. Я был мэром.
– Ты и сейчас мэр. Населения не стало, но ты остаешься хозяином. И даже эти бюрократы из контрольной службы не станут оспаривать твоих прав на эту землю. Вы были фактически автономной колонией. – я слышал, ты говорил об этом Сенсону. – Мэтсон улыбнулся. – Однако ты один. Ты не можешь жить в одиночестве… жить и оставаться человеком.
– Конечно, но разве эта планета не будет заселяться?
– Будет. В этом году прибудет не менее пятидесяти тысяч, а в следующие два года – вчетверо больше. Но, Род, ты станешь частью толпы. Они приведут с собой собственных вожаков.
– Я не могу быть хозяином. Я хочу лишь… ладно, я не хочу отдавать Купертаун.
– Род, Купертаун станет исторической реликвией, как скалы Плимута, Ботани Бей и колония Дейкин. Граждане Тангароа сохранят, несомненно, его как историческую ценность. Но я, конечно, не смогу переубедить тебя. Я просто указываю на возможные последствия. – Он встал. – Время отправляться, Элен.
– Да, дорогой. – Она оперлась на его руку и встала.
– Минутку, – настаивал Род. – Дьякон… и сестра ! Я понимаю, что выгляжу глупо. Я знаю, что все кончено… город, парни и девушки, все кончено. Но я не могу вернуться, – он добавил, – не потому, что не хочу.
Его бывший учитель кивнул:
– Я понимаю тебя.
– Я не знаю, как это получилось.
– Может, я знаю, Род. Каждый из нас сталкивается с двумя вещами: желанием вернуться домой и невозможностью это сделать. Ты в таком возрасте, когда это противоречие ранит особенно больно. Ты оказался в ситуации, которая еще больше обострила это противоречие. Ты, – не прерывай меня ты стал здесь мужчиной, старейшиной племени, вожаком стада. Вот почему другие могут вернуться, а ты нет. Подожди, пожалуйста! Я говорю, что тебе нужно вернуться и на время опять превратиться в юношу… но это кажется непосильным. Я не удивлен. Ребенок перенес бы это легче. Дети – совсем особый народ, и взрослые могут изменять их решения. Но юноша уже не ребенок, но и не взрослый. Они сосредоточивают в себе самые невозможные, неразрешимые и трагические проблемы. У них нет собственности, они граждане второго сорта и опасны экономически и социально. Это трудный период, и я не порицаю тебя за отказ вернуться к нему. Желаю счастья. Пойдем, дорогая?
– Дьякон, – сказала его жена, – ты не расскажешь ему?
– Это будет нечестно. Это может заставить его изменить решение.
– Мужчины! Я рада, что я не мужчина!
– И я тоже, – вежливо согласился Мэтсон.
– Я не это имела в виду. Мужчины поступают так, будто логика встала на дыбы. Я расскажу ему.
– Если считаешь, что так лучше.
– Расскажешь о чем? – потребовал Род.
– Она хочет сказать, – заметил Мэтсон, – что твои родители вернулись.
– Что?
– Да, Бадди. Они вышли из стасиса недалю назад, и отец оттуда отправился в больницу. Теперь он здоров. Но мы не говорили ему о тебе, мы не знали, что сказать.
Хотя факты были просты, Род воспринимал их с трудом. Медицина достигла нужного результата за два года, а не за двадцать. Стало возможным прервать стасис, провести операцию и вылечить мистера Уокера. Элен знала, что результат был достигнут уже несколько месяцев назад, но врач отца не давал разрешения на операцию, пока не будет полной уверенности. Простым совпадением было установление связи с Тангароа в то же время. Самое трудное для Рода было свыкнуться с мыслью, что его родители были мертвы для него все эти годы.
– Дорогая, – строго сказал Мэтсон, – теперь, когда ты заставила его колебаться, можем ли мы идти?
– Да. Но я должна была рассказать ему. – Элен быстро поцеловала Рода и повернулась к мужу. Они пошли.
Род следил за ними с лицом, искаженным колебаниями. Внезапно он окликнул их:
– Подождите. Я иду с вами.
– Хорошо, – ответил Мэтсон. Он повернулся к жене, чтобы скрыть удовлетворение во взгляде. – Если ты уверен, что хочешь этого, я помогу тебе собрать твои вещи.
– О, у меня нет никакого багажа. Пошли.
Род задержался только для того, чтобы освободить пленных животных.
Глава 15. БЕСКОНЕЧНЫЙ ПУТЬ
Мэтсон сопровождал Рода через эмигрантский ВЫХОД, уберегая его от возможных оскорблений чиновника, пытавшегося подвергнуть его различным тестам, и проследил за тем, чтобы Род не подписывал отказа от прав. Затем Род принял ванну, побрился и постригся. Мэтсон дал ему одежду, и только тогда Род оказался на Земле. Мэтсон провожал его до ВЫХОДА Кайбаб.
– Я думаю, что у вас будет семейный обед или что-нибудь в этом роде, так что оставайтесь вчетвером. До десяти, дорогая. Увидимся позже, Род.
Он поцеловал жену и пошел.
– Сестра, отец знает, что я уходил?
Элен колебалась.
– Знает. Я сказала ему, а Дьякон защитил тебя. – Она добавила. – Помни, Род, отец был болен… и для него прошедшее время составило всего несколько недель.
– Конечно.
Проведя всю жизнь среди аномалий Рэмсботема, Род тем не менее не мог привыкнуть к его временным эффектам: мгновенные путешествия на другие планеты казались более простыми. Он чувствовал раздражение, которое не мог объяснить: причина его заключалась в том, что Род отвык от толп народа.
Мэтсон также недолюбливал толпы, но не предупредил Рода, что это может так раздражать. Прогулка по аллее высоких деревьев, ведущих к дому, несколько успокоила его. Необходимость постоянно отыскивать убежище от опасных животных и держаться поближе к деревьям выработала у Рода дружеское отношение к ним. Домой он пришел бодрым и в хорошем настроении, почти забыв о раздражающем действии толпы.
Отец выглядел вполне здоровым, но, казалось, стал меньше ростом. Он обнял сына а мать поцеловала его и заплакала.