Топ и Гарри (Художник А. Громов)
Шрифт:
Он поднимал эти предметы по очереди и рассматривал со всех сторон.
— Крови не видно. Следов борьбы — тоже. Значит, просто удрал? Слыхано ли что-нибудь подобное?!
Едва инженер произнес эти слова, как в воздухе раздался легкий свист. Шляпа слетела с головы инженера на склон холма. В ней торчала стрела.
Все бросились на землю и отползли по склону назад.
— Богом проклятые индсмены! Краснокожие бандиты! — крикнул инженер.
Из лагеря наблюдали за происходящим. Тотчас же люди с оружием в руках бросились на помощь и залегли на холме, дали на всякий случай несколько выстрелов.
Наступила тишина.
— Может быть, индсмены попытаются подкрасться по южному склону холма, — сказал Шарлемань инженеру. — Нам надо бы занять этот склон.
— Конечно, они могут попытаться подползти с юга. Почему бы нет? Они вообще не дают нам покоя. Каждое утро они доставляют себе удовольствие тревожить нас. Но я не могу снова терять целый рабочий день. Впереди выгодный контракт с правительством. Наша компания не может упускать такого случая… Вы двое останьтесь здесь и стреляйте, как только где-нибудь появится черная шевелюра или хотя бы нос краснокожего. Двое — на южный склон. Остальные на работу. Живо!
Мужчины поворчали, но подчинились и последовали за инженером, который пошел вниз по склону. Он поднял свою шляпу и стал рассматривать стрелу. Она была окрашена и имела зарубки.
— Это мы сохраним. Визитная карточка бандита.
Люди приступили к топографической съемке в долине ручья. На высотах с юга и с севера дозоры продолжали наблюдение.
Лежащие на вершине холма к северу от ручья Билл и Шарлемань были недовольны. Всю ночь они несли дозор и теперь не могли поспать.
— Надо было нанять еще пару разведчиков-скаутов, — заметил Билл. — Интересно, многие ли из нас доживут до осени? И что же произошло с Томом?..
Шарлемань не ответил. Жара усиливалась; обоим хотелось пить. Ветер улегся, раскаленный воздух дрожал. И вдруг в долине ручья раздался крик. Дозорные оглянулись и увидели, что один из рабочих упал. Стрела проткнула ему шею.
Билл и Шарлемань не сказали ни слова. Уже несколько дней следовали одно за другим эти безмолвные нападения индейцев. Каждый раз прилетала всего одна-единственная стрела, но она поражала цель. И ни разу никто не видел индейца.
Люди в долине покинули работу. Многие из них бросились на землю, ища за кустиками и выступами берега хоть какое-нибудь прикрытие. Некоторые побежали к палаткам.
— Какое свинство! — прервал молчание Билл.
— Попробуй что-нибудь изменить, хоть ты и победил в двадцати шести поединках.
— Если бы только краснокожие трусы предстали передо мной, я бы им показал!
— Рано или поздно тебе придется это сделать.
Один смельчак отважился подобраться к убитому. Он не смог вытащить стрелу и отломал ее конец. Крохотный кусочек кожи с какими-то знаками был прикреплен к стреле.
Человек рассматривал этот кусочек.
— Опять голова лошади! — крикнул он тем, кто лежал на холме.
— Что это означает, Билл? — спросил Шарлемань. — Красные полосы и голова коня? Все время этот знак.
— Осел, ты рассуждаешь так, точно проткнули тебя! Стрела так и есть стрела.
— А ты сидишь тут и ждешь, пока прилетит еще одна и проткнет тебя!
— Что же делать? Эх, были бы с нами индейцы, вот бы они подрались с этими… Против собак нужно натравливать собак, против краснокожих — краснокожих…
— А против краснокожих собак — краснокожих собак, хочешь сказать ты. Да только кто сунется в такую кутерьму? В прошлое лето с нами были пауни. Теперь их тоже не видно.
— Мы обманули их. Они хотели получить оружие, а мы не дали и сотой доли того, на что они рассчитывали.
— Кто же хочет брать на себя ответственность за снабжение краснокожих оружием.
— Во всяком случае, мы преданы и проданы. Скоро я оставлю вам мою шляпу — и до свидания. Не хочу больше торчать в этих проклятых местах. Но как отсюда смыться? Эх, глупцы мы, глупцы…
— Еще бы не знать, что означает голова лошади!
— Оставь меня в покое. Еще хорошо, что голова лошади, а не томагавк!
— А что означает томагавк?
— То, что ты свою башку носишь на плечах, пока не наткнешься на томагавк. Соображать надо, а еще считаешь себя скаутом!
— Тихо, слушай!..
Оба прислушались. На северо-востоке стреляли. Несколько выстрелов последовали один за другим.
— Билл, что это?
Снова с разных сторон прозвучали выстрелы.
У Билла не было времени отвечать. Он слушал…
Перестрелка затихла. Оба дозорных приложили уши к земле. Через некоторое время донесся топот копыт и опять раздались выстрелы. За высоткой даже расплылись дымки. Послышался далекий крик.
— Теперь меня уже интересует, Билл, кто за кем гоняется, кто кому хочет состричь клок волос.
— Видно, на этот раз волосы не наши.
Послышался еще выстрел, довольно далеко, но в настороженной тишине и он был хорошо слышен. Конский топот тоже стих где-то на северо-востоке от лагеря.
— За работу, люди! — раздался голос младшего инженера. — Наши коварные враги теперь заняты другим.
Мужчины поднялись неохотно, но ни один из них не ослушался приказа. Молодой коренастый младший инженер был точно заряжен энергией, которая излучалась на всех. Легкий загар выдавал, что он сравнительно недавно в экспедиции, он больше других заботился о поддержании порядка. Джо Браун, руководитель, слегка улыбался, наблюдая рвение молодого человека. Этот зеленый юноша был очень кстати, но ему еще предстояло пройти все стадии зрелости. Прежде всего надо было осознать опасность, которая над ним нависла, затем — научиться хладнокровно преодолевать ее. Пока же юнец поддавался первому порыву.
Билл и Чарльз думали, как бы заснуть. Выстрелы больше не повторялись, и стука копыт даже их тонкий слух не улавливал. Все, кто хоть чем-нибудь мог помочь в разбивке трассы, находились в долине ручья.
— Засни хоть ты часок, — сказал Билл Чарльзу. — Потом я посплю. Вечером нас сменят. Сегодня, пожалуй, господам инженерам, окончив работу, придется поглазеть отсюда на окружающую местность. А с полночи мы их отпустим.
— Ну если так… — и Шарлемань, положив голову на руки, закрыл глаза и тут же громко захрапел.