Шрифт:
1.
– Это какая-то ошибка! Быть этого не может! – раз за разом нервно восклицала Лида, сидя на краешке жёсткого стула в небольшом кабинете. Всё тёрла глаза и нос, чувствовала, что они мокрые и красные.
– А я вам говорю, что все документы в порядке. И этот акт дарения составлен и подписан Елизаветой Егоровной в здравом уме и твёрдой памяти ещё два года назад! – устало вздыхал седоватый нотариус.
У Лиды кружилась голова, её почти мутило от переживаний. Первый шок она пережила три недели назад, когда, вернувшись из поездки, нашла свою квартирную хозяйку мёртвой. Причём уже несколько дней как. Это было ужасно! Потом вся эта суета с полицией, скорой
Но чтобы переписать квартиру арендатору, не предупредив об этом ни единым словом, а потом скоропостижно отправиться на тот свет?! Тут уж Елизавету Егоровну вряд ли кто-то перещеголял бы в странностях.
С Лидой связался нотариус Войцевский, вызвал для оформления документов. Выяснилось, что других наследников у пенсионерки нет, а двухкомнатная квартира в пяти минутах от метро «Бибирево» ни с того ни с сего подарена девушке.
– Лидия Сергеевна, вам не придётся оплачивать госпошлину при вступлении в наследство, так как вы официально проживали с наследодателем на одной территории.
– Да, Елизавета Егоровна делала мне регистрацию в МФЦ, очень добрая была женщина! – всхлипнула Лида. – Что же мне теперь делать?
– Ждать. Процедура может занимать до шести месяцев. Потом получите свидетельство о собственности, выписку из реестра. Пока идёт процесс, имеете право проживать на территории унаследованной квартиры, – кивнул Войцевский.
Она не стала звонить родителям в Рязань. Они хоть и жили всегда рядом, но спокойно передали маленькую Лиду под опеку бабушке, маминой маме. Сами продолжили развесёлую молодую жизнь. Любимая бабуля вырастила девочку, поддерживала и помогала. А после ее смерти Лиде житья не стало: родители нарисовались на горизонте мгновенно. Она была уверена, намеревались сцапать бабулину избушечку с приличным садом и огородом. Но тут раз в жизни Лида дала жёсткий отпор этим, по сути, чужим людям. Дом и землю продала, больше её тут ничего не держало. Деньги положила на счёт под небольшой, но верный процент. Уволилась, переехала в Москву, по знакомству сняла комнату у Елизаветы Егоровны, устроилась работать в библиотеку на улице Лескова. Проводила мероприятия, вела библиотечные соцсети, много читала и гуляла. Выбиралась в центр города с подругами. Иногда одна ходила на утренние дешёвые киносеансы в уютный и современный «Будапешт». Личная жизнь отсутствовала как таковая.
Лида вернулась в теперь уже окончательно опустевшее жильё. Повесила в прихожей куртку и поставила в угол мокрый зонт. До конца лета ещё две недели, а погода уже осенняя. После нескольких дней уборки тут едва ли стало немного свежее. В комнату хозяйки она заходила крайне редко, только если нужно было помочь с уколом или найти нужную программу на телевизоре с нового пульта. Удручающе тоскливый запах стариковского барахла шибал в нос только при входе, а чуть позже удавалось принюхаться и не замечать его.
В комнате поменьше, которую и арендовала Лида, она сама сделала косметический ремонт, переклеила с подружкой обои, повесила новые шторы. В рассрочку застеклила балкон, поставила там подержанный столик и два табурета для уюта. Иногда пила там чай, воображая себя на веранде загородного дома
Гостей не бывало, но всё же она надеялась когда-нибудь кого-то принимать в этой комнатке. Чисто, хоть и не очень светло даже в солнечный день. Окна на первом этаже загораживала густая зелень. Раскладной потёртый диван с тремя разноцветными подушками для декора. Квадратный стол в углу с ноутбуком, полка со стеклянными дверцами, заполненная книгами и журналами. Два старых стула с матерчатыми сиденьями на тесёмках. Относительно крепкий, приземистый шифоньер, внутри отделение с полками, по соседству, за скрипучей створкой с мутноватым зеркалом – перекладина с вешалками. Лидин гардероб не занимал даже половины этого шкафа.
Вечер, уже стемнело. Вздохнув, она уселась на диван, с краю пружины почти не скрипели. Было так непривычно тихо. Могла ли она подумать, что станет скучать по назойливому шуму телевизора в бабкиной комнате, по всем этим сериалам и бесконечным шоу, которые так раздражали ещё совсем недавно.
Теперь эта тишина казалась мёртвой в полном смысле слова. Лиде стало жутко. Надо бы позвать кого-то из подружек ночевать или самой к кому-нибудь напроситься. Решено, она позвонит Кате или Соньке. Надо только немного вещей с собой взять. И ещё счётчики списать, послезавтра в приложении нужно будет передать показания по воде и электричеству. Она вышла с сумкой на плече в прихожую…
Неожиданно в тишине квартиры резко и громко прозвучала заставка программы новостей: включился телевизор. Лида, вскрикнув, подскочила на месте. Перевела дыхание и осторожно прошла через коридор в комнату Елизаветы Егоровны. Действительно, на плазме замелькали кадры «последних событий», пульт лежал на полу около дивана. Трясущимися руками подняв пульт, Лида выключила телевизор. Подумав, выдернула из розетки, чтоб уж наверняка. Что за дикие глюки?
Послышалось? Но в квартире сверху давно никто не жил, а через стенку было слышно только соседскую собаку. Некому было бегать по коридору. Может быть, ей послышалось? И всё же она точно слышала: «Топ-топ, шлёп-шлёп!». Так топают дети босиком, Лида знала, у неё было четыре племянника.
Зашумела вода в ванной. Кран сам открылся, это уж ни в какие ворота! Лида поставила сумку у порога и шагнула за угол налево. Мигнул и выключился свет в коридоре. Лампочка перегорела, что ли? Лида безрезультатно пощёлкала выключателем, наощупь в ванной нашла вентиль, перекрыла холодную воду. Дичь какая-то. Вытирая руки на ходу, подхватила свои вещи и открыла входную дверь, вышла на лестничную клетку. Полоса света легла из подъезда в тёмную прихожую. Топ-топ, шлёп-шлёп, топ-топ по старому паркету.
Она оглянулась и почувствовала, как подкашиваются ноги. На свет из бабкиной комнаты выбежал ребёнок лет трёх. Сине-серая мёртвая кожа, синяки под мутными запавшими глазами, дёрганые движения и старая одежда. Он протягивал к ней отёкшие пальцы и раскрывал в беззвучном крике почерневший рот…
В ужасе Лида заорала так, как никогда в жизни ещё не кричала, и рывком захлопнула дверь, грохнув замком.
2.
Своего первого призрака он увидел спустя три дня после того, как очнулся в реанимации, куда попал с пулевым ранением. Это ж надо было оказаться настолько не в том месте и не в то время!
Молодой юрист, пристроенный отцом на казённую государеву службу, не снискал пока уважения коллег. Над «эндокринологическим дундуком» посмеивались, не принимая во внимание образование и профессионализм.
Но когда он лежал в больнице, ожидая очередной перевязки, пришли проведать две секретарши, принесли какую-то пустяковую передачу. Притихшие и внимательные, девушки посидели рядом полчаса, расспрашивая о самочувствии. Тимофей понял, что шальная пуля, пробившая грудь, сделала его интереснее и загадочнее. Остальные молодые сослуживцы были заняты кабинетной бумажной работой, а вот его «подстрелили»! Напустив на себя тогда флёр уставшего героя, он очаровал девчонок. И, пускай на несколько минут, но они рассмотрели в рыхлом, неуклюжем толстяке обаятельного интеллектуала.