Топи и выси моего сердца. Дневник
Шрифт:
Мы не знаем детьми о том, что через пару часов в стемневшей дачной заводи он обожжет свои крылья на догорающем огоньке, ошибочно приняв его за источник подлинного света. Мир кажется нам огромным пространством игры, которое мы оживляем. Старая бочка становится морем, старая купель – фрегатом, на котором ты залезаешь в тот же закат и поешь песни… Все озаряется солнечным блеском – речка, травы… И все это кажется вечным.
А потом все становится революционным – ты отрекаешься от детского ритма и переходишь в бетонные короба, в которых стремишься проводить лето. Мечта теперь – стать как все взрослые: деловым, со жвачкой или даже сигаретой и сумкой, в которой непременно будут важные таблицы. Игра вытесняется бетонными стенами. В юности бетон оживает цветами – влюбленность, но на миг, и та, которая более никогда не повторится… Она шире любого города, но уже того, что предписано судьбой… Любовь истлевает. Бетон начинает казаться пыльным, а коробки городского типа – бездушными. Наступает эра Чорана [18] .
18
Эмиль
Пару лет – как во сне. То ты среди музыкального раздолья, то в парке, то погибающий от асфальтового жара. И ты, окруженный смертью, понимаешь, что предметы седеют – так же, как твое окружение, и те, кто растил тебя. В них становится мало сил, а рядом начинают бегать новые дети. Ты смотришь на них и во всем этом видишь закат, а в себе – лишь свидетеля какого-то мига.
Мир уходит от тебя, ты больше не его центр, наступает время заката твоего. Я боюсь смерти!
Август 2018. [19]
19
Цитата из более раннего дневника.
Странный февраль поступью кровавого предчувствия приходит. Гуляют меридианы и полюса, монастырь удаляется, на шее не висит крест. Машины оставляют синие квадраты в помещениях. И снова время обгоняет дыхание. Заброшенность [20] в мир – заброшенность Высшим в пространство олеонафта. Если есть белый уголь, то есть белая нефть. Она льется внутри, но кто сказал, что она соткана из солнца?
Оказаться в точке бифуркации, когда выбор завтрашнего дня уже сделан – вступает в силу обратимость истории. Потерянность. Силы забирает нечто, сильнее меня. Может, я одержим?
20
Заброшенность (Geworfenheit) – одно из главных понятий в философии Мартина Хайдеггера.
Какая пустота ныне на плоскости февраля. Какая пустота. Все собрались в этом месяце и у всех болезненный слом. Воронки бы миновать. Так, так, так, переступая исступленной ногой.
Я так надеялся дойти до этого далекого заброшенного снегами монастырского пространства… А в итоге останусь в печальном, обветшалом от влаги городском пейзаже, рассматривая то, как внутри олеонафт, подобно ртути, соприкоснувшейся с воздухом, превращается в маленькие круглые шарики, закатывающиеся под паркет. Собрать бы их всех скотчем… Среди февраля закружиться дервишем в городе, в котором ботинки всегда пачкаются от грубых пешеходных троп.
Русские села молчаливы.
Два тела короля [21] !
Comment agir, o coeur vole? [22]
Собираю сет на грядущие концерты. Будет экзистенциальный хардбасс. Надоело ныть.
В гранитных набережных, оберегаемый молчанием грустящих сфинксов, спрятан олеонафт. В черной реке формируются новые миры – как меня пугает вода и завораживает море!
21
Название книги немецкого и американского историка-медиевиста Эрнста Канторовича, впервые опубликованной в 1957 г.
22
«Что же делать, о украденное сердце» (с фр.) Рембо А. «Украденное сердце». // Стихи. М.: Наука, 1982.
Снилось, снилось, снилось причастие или исповедь, несобранность и разрушенность внутреннего – надо склеивать.
23
Васильев П. «И имя твое, словно старая песня…» Павел Васильев – один из любимых Дашиных поэтов. Открыл его стихотворения для Даши Жар Волохвин. / Васильев П. Стихотворения. Ленинград: Библиотека поэта, 1968.
Тихой поступью прикоснулся к ладони летний сольстис [24] . Слава вечному солнцу и обжигающему свету!
В Китае [25] – смешение спокойствия и внутреннего умиротворения и высочайшей динамикой внешнего. Здесь все в QR-кодах, и даже нищие получают милостыню по QR-кодам.
В Китае – прозрачный персиковый воздух, тонкие облака. Во всем – состояние полета. Даже в садах или раскинувшихся на улицах со старыми низкими домами основательных деревьях. Есть классическое разделение на литье и ковку. Сквозь ковку ходит воздух в конструкциях, в литье же – невиданная тяжесть. Здесь все – это ковка.
24
Солнцестояние (фр.) – Solstice
25
Заметки во время поездки Даши в Шанхай.
Китайцы бьют себе по копчику. Что это за система самоисцеления?
Успенский [26] излагает учение Г. Гурджиева [27] :
Человек не имеет постоянного и неизменного «я».
Каждая мысль, каждое настроение, каждое желание, каждое ощущение говорят: «Я». И в любом случае считается несомненным, что это «я» принадлежит целому, всему человеку, что мысль, желание или отвращение выражены этим целым. На самом же деле для такого предположения нет никаких оснований. Всякая мысль, всякое желание человека появляются и живут совершенно отдельно и независимо от целого. И целое никогда не выражает себя по той причине, что оно, как таковое, существует только физически, как вещь, а в абстрактном виде – как понятие. Человек не обладает индивидуальным Я. Вместо него существуют сотни и тысячи отдельных маленьких «я», нередко совершенно неизвестных друг другу, взаимоисключающих и несовместимых. Каждую минуту, каждое мгновение человек говорит или думает: «я». И всякий раз это «я» различно. Только что это была мысль, сейчас – это желание или ощущение, потом – другая мысль – и так до бесконечности. Человек – это множественность. Имя ему – легион. [28]
26
Успенский, Петр Демьянович – русский эзотерик.
27
Гурджиев, Георгий Иванович – русский мистик, духовный учитель.
28
Успенский П. «В поисках чудесного. Фрагменты неизвестного учения». М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999.
Русские всегда хотели объединить душу и тело. Для нас тело слишком неодухотворенное, а дух слишком летуч. Ах, как хочется это все объединить!
Начала внимательнее относиться к маленьким масштабам. Закончится ли это тем, что я буду созерцать многовековые китайские вазы?
Керуак [29] вылил на меня, тоскливого читателя, способного разбирать лишь по буквам и главам Ману-смрити [30] , багряный закат, исчерченный клоками пыли одиноких, тонущих в тлении американских фонарей, пустырей и пустынь, расчерченных железными дорогами, ведущими из одного края «ничто» в другое.
29
Керуак, Джек – американский писатель, одна из ключевых фигур поколения битников.
30
Законы Ману – древнеиндийский текст.
Сейчас особо чувствуется «потеря». Открывая библиографии обнаруживаю, что самые сложные и важные темы философии и религии-мистики были подняты в Российской Империи в начале ХХ века. Перевод Ману-смрити был сделан в 1913-м Эльмановичем. Религиозно-философское общество зацвело черной розой на почве засыхающего сознания русского мира.
Сердцем нового рассвета был Петроград, ныне, погибающий от совершенной опустошенности, тоски и множества сломанных болотом судеб, что бродят призраками по гранитным набережным, покинувших город белых ночей. Там болотистым темным слоем окутаны жители – будто бы в хитон, а небо прикидывается огромным, пугая низкие, еле превышающие деревья, гниющие дома. Там, около Исакия бродят ссоры и перепалки, и надежды, а в парках около гигантских стен без окон сидят призраки.