Топи их всех!
Шрифт:
На обратном пути на Кваджелейн мы приземлились на острове Намур. Начальником гарнизона оказался мой старый приятель капитан 2 ранга Ивен. Он показал мне много интересного, в том числе несколько японских торпед и кислородный компрессор. Японцы использовали в своих торпедах кислород (а не сжатый воздух, как это делали мы) и керосин вместо спирта. Соседство кислорода и керосина грозило взрывом, однако позже, уже в Сасэбо, японский морской офицер разъяснил мне, что у них никогда не было несчастных случаев. Но я отметил для себя, что место, на котором снаряжались их торпеды, было огорожено толстой бетонной стеной. Японские торпеды были дальноходными, обладали высокой скоростью и несли большой заряд взрывчатого вещества.
Возвратившись в Пирл-Харбор, я нашел свой стол заваленным обычной грудой всевозможных бумаг. Наши дела обстояли неважно. Было похоже на то, что японцы оставили океанские коммуникации. В море у нас находились 44 подводные лодки, причем 26 из них занимались в это время непосредственно боевым патрулированием, однако донесений о потоплении судов противника было крайне мало.
Находясь на Маджуро, я получил донесение, что подводная лодка «Скэмп» сильно повреждена противолодочной бомбой, сброшенной вражеским самолетом. В Пирл-Харборе я узнал всю историю этого злополучного похода.
«Скэмп» входила в состав подводных сил 7-го флота. Утром 7 апреля во время патрулирования южнее залива Давао (Филиппинские острова) она обнаружила оперативное соединение противника, которое состояло из шести крейсеров, прикрывавшихся эскадренными миноносцами и авиацией. Условия для атаки в подводном положении были крайне неблагоприятными, так как море было зеркально спокойным. Во время сближения подводная лодка была обнаружена противником по следу, оставляемому перископом на водной глади, и подверглась атаке глубинными бомбами, которые не причинили вреда. «Скэмп» ушла на глубину и оставалась там в течение нескольких часов, после чего всплыла, чтобы передать радиодонесение в базу об обнаружении противника.
Установить связь никак не удавалось, и подводная лодка, находясь в надводном положении, тщетно пыталась передать донесение. В 15.43 была замечена летающая лодка противника, приближавшаяся со стороны солнца, и «Скэмп» срочно погрузилась. Она уже была на 12-метровой глубине, когда по правому борту, примерно в районе дизельного отсека, раздался близкий взрыв. К счастью, между дизельным и кормовым аккумуляторным отсеками имелась переборка, которая и сообщила добавочную прочность обшивке корпуса. Если бы не она, листы обшивки, по всей вероятности, не выдержали бы.
Люди попадали с ног, свет погас, и подводная лодка начала падать на дно, до которого, кстати, было несколько сот метров. Было включено аварийное освещение. На лодке начали принимать меры к тому, чтобы приостановить погружение. В этот момент из кормового отсека донесся отчаянный вопль: «Пожар в моторном отсеке!» Руль оказался заклиненным в положении «лево на борт», прочный корпус был сильно помят, кормовые отсеки заволакивало густым едким дымом, а шахта подачи воздуха к дизелям была повреждена вне прочного корпуса. Отрицательная плавучесть подводной лодки увеличилась примерно на 20 тонн. Положение было отчаянным, и командир уже думал о том, чтобы всплыть и попытаться прорваться в надводном положении. Но лейтенант Бешани, продув все балластные цистерны, наконец задержал подводную лодку на глубине 100 метров. Люди в корме угорели, Wo продолжали работать, пока не справились с пожаром.
Из пробитых цистерн «Скэмп» вытекло около 26,5 тонны топлива, и японские летчики сначала посчитали ее потопленной. Затем они, по-видимому, обнаружили масляный шлейф, тянувшийся за лодкой в то время, как она уходила от своих преследователей, находясь теперь на меньшей глубине, и снова принялись бомбить ее. Бомбардировка продолжалась до наступления темноты. Около 21.00 «Скэмп» всплыла и взяла курс на ближайшую базу, расположенную на островах Адмиралтейства.
17 апреля мне пришлось с горечью доложить командованию, что подводная лодка «Траут» капитан-лейтенанта Кларка не вернулась в срок и, вероятно, погибла. И корабль, и его командир были ветеранами многих боевых походов. После войны стало известно, что 29 февраля примерно в 700 милях к юго-востоку от Формозы «Траут» потопила японский пароход «Сакито Мару». Она не донесла об этом, как у нас было принято, и поэтому следует предположить, что она погибла во время этой атаки или вскоре после нее. Согласно данным объединенного комитета по учету потерь, за свои 11 боевых походов «Траут» потопила 12 судов противника, в том числе подводную лодку «I-182».
Примерно в это время к нам прибыла группа специалистов по торпедному оружию, чтобы обсудить с моим «мозговым трестом» вопросы использования электрических торпед вообще и торпеды типа «Мк-18» в частности. В эту группу входили капитан 2 ранга Резнер и капитан 3 ранга Сэмпсон из штаба подводных сил Атлантического флота, капитан 3 ранга Джекобе и лейтенант Аймэн из артиллерийского управления, а также два гражданских специалиста — м-р Путмэн, вице-президент компании Вестингауз, и м-р Форд, помощник управляющего заводом Шарон в Пенсильвании, где изготовлялись торпеды типа «Мк-18». Нашими представителями были флагманский специалист штаба по торпедному и артиллерийскому оружию капитан 3 ранга Тэйлор, офицер базы по торпедному оружию капитан 3 ранга Хоттел и несколько опытных подводников с кораблей, находившихся в базе.
Мы считали, что нам удалось исцелить торпеду типа «Мк-18» от «детских болезней», и, к своему удивлению, обнаружили, что прибывшие специалисты имеют неверное представление о наших затруднениях. Торпеда действовала безотказно и давала отличные результаты, и мы не нуждались больше в каких бы то ни было новых приспособлениях вроде изобретения Годдберга. Зато наши подводники жаловались на запах, который исходил от аккумуляторных батарей электрической торпеды типа «Мк-18». Он был настолько сильным, что использование торпедных отсеков подводной лодки в качестве жилых помещений почти не представлялось возможным. Однако и этот недостаток мы намеревались устранить самостоятельно путем улучшения системы вентиляции подводных лодок и применения дезодоратора. Новую схему вентилирования электрических торпед, предложенную прибывшей группой специалистов, мы не хотели применять потому, что она была основана на использовании сжатого воздуха, для чего требовались корабельные компрессоры, которые на наших подводных лодках и без того были перегружены работой.
Путмэн сам предложил согласовывать с нами все вопросы, связанные с внесением тех или иных изменений в устройство электрических торпед, поскольку мы являлись основными заказчиками и были хорошо знакомы с действием их на практике. Совещание привело к взаимопониманию и породило готовность сотрудничать, положив тем самым начало установлению личных контактов, которые я всегда считал наилучшим средством для разрешения спорных вопросов.
Вскоре я получил сильно обрадовавшее меня письмо от начальника артиллерийского управления контр-адмирала Хасси, в котором он сообщил, что новая 127-мм палубная пушка, специально предназначенная для подводных лодок, уже установлена на «Спейдфиш», которая в это время заканчивалась постройкой на верфях в Мэр-Айленд. В дополнение к этому приятному известию командующий подводными силами 7-го флота контр-адмирал Кристи, не расстававшийся с капризным магнитным взрывателем долгое время после того, как мы отказались от него, написал мне: «Мы определенно наказаны, связавшись с этим магнитным взрывателем». Новая конструкция взрывателя, которую они испытывали, оказалась никуда не годной. Этим и закончились их бесконечные эксперименты.
21 апреля в донесении контр-адмирала Кинкейда на имя главнокомандующего Нимица сообщалось, что высадка голландского десанта на северо-восточное побережье Новой Гвинеи, поддержанная оперативным авианосным соединением контр-адмирала Митчера, проходит успешно, почти не встречая сопротивления. Это означало, что удар авианосной авиации по Труку, который оперативное соединение Митчера должно было осуществить на обратном пути, будет нанесен в назначенный срок.
Наши подводные лодки, выделенные для несения спасательной службы, были приведены в готовность и направлены на назначенные позиции. Мы тщательно продумали вопросы взаимодействия между авиацией и подводными лодками и не ожидали никаких случайностей. Однако и на этот раз произошло событие в духе всегдашнего: «встретил подводную лодку, потопил ее». Подводную лодку «Сихорс», следовавшую полным ходом на свою позицию у атолла Сатаван юго-восточнее Трука, атаковал бомбами самолет В-24, базировавшийся не то на Кваджелейн, не то на атолл Эниветок. Это произошло в то время, когда подводная лодка шла маршрутом, безопасность которого гарантировалась. К счастью, она осталась цела. Я был взбешен и готов потребовать голову этого авиатора или свою отставку. Опознав «Сихорс» уже после того, как на нее были сброшены бомбы, этот летун донес: «Бомбил подводную лодку, очевидно, свою». Адмирал Нимиц приказал контр-адмиралу Гуверу, под чьим командованием находился этот самолет, немедленно принять необходимые меры в отношении летчика. Я хорошо знаю Гувера и уверен, что летуну здорово попало.