Топить их всех!
Шрифт:
Бамбучо Костяна не любил посещать малую родину, небезосновательно подозревая некоторых земляков в лютой ненависти к себе. Как ни странно, но всесильного шамана тут боялись далеко не все. Три года назад, когда министр пропаганды и идеологии был здесь последний раз, какой-то негодяй запустил в него гнилым кокосом. Преступника, естественно, сразу поймали и наказали, однако даже самые лучшие следователи Набуко Вабанды не сумели выбить из него признаний относительно соучастников покушения, а также явок, шифров, паролей и тайников с оружием. Не говоря уже о сумме, полученной от зарубежных спецслужб за попытку террористического акта. Полицейские агенты регулярно сообщали, что на стенах деревенских хижин то и дело появляются изображения
Огромный бронированный «Хаммер», сопровождаемый открытыми «Виллисами» с пулеметами на турелях, вползал на деревенскую площадь с медлительностью сытого носорога. Полицейские, выстроившись на площади, сомкнули руки, образовав живую цепь. Рослые белозубые африканцы в живописном тряпье, седые немощные старцы с набедренными повязками из пальмовых листьев, дебелые матери с огромными обвисшими грудями – все хотели взглянуть на знаменитого земляка. Задние ряды напирали на передние, грозясь прорвать оцепление. С деревьев, окружавших площадь, словно переспелые фрукты свисали полуголые мальчишки.
Полицейский свисток рассверлил многоголосый гомон и тут же замолчал – из салона «Хаммера» вышел сам господин министр. Розовая юбка скульптурно облепляла бедра. Многочисленные амулеты зловеще позвякивали на впалой груди, перевязанной шкурой ягуара. Огромный бубен на боку гулко подрагивал в такт каждому движению. Желтоватый человеческий череп на длинном бамбуковом посохе скалился словно «Веселый Роджер» с мачты пиратского корабля.
К Бамбучо Костяне сразу же подбежал младший вождь, бывший по совместительству и деревенским старостой. С чувством облобызав узловатую шоколадного цвета руку, он произнес отрепетированную речь о «высокой чести» и «историческом моменте».
– Ваше превосходительство, – проникновенно закончил младший вождь, – мы так благодарны вам за вашу заботу! Только вы можете нам помочь избавиться от нашествия красных муравьев!
На лице шамана появилась угрюмая вурдалачья улыбка: все-таки на исторической родине признавали его колдовские заслуги!
– Завтра, – проскрипел он. – Все сделаю завтра… Если только дух нашего общего предка Шамбу-Шумба будет к вам милостлив. Я еще не советовался с ним…
Крики за полицейской цепью становились все громче. Кастяна собрал морщины на лбу. Действовал он уже больше рефлекторно, чем осмысленно, и рефлексы безошибочно подсказывали: народ надо задобрить. Подойдя к оцеплению, шаман роздал односельчанам подарки – шоколадки, сигареты и презервативы. Подозвал детвору, бросил пригоршню мелочи. С дозированной долей сентиментальности погладил по кучерявой головке маленькую девочку, сожалея, что силы уже не те и что он не может взять ребенка на руки.
– Гуляйте, отдыхайте, – проскрипел шаман, щурясь на полуобнаженных соплеменников. – Пока я тут – вы все под моей защитой. У всех нас сегодня День независимости. И не забывайте, что нашей счастливой жизни мы обязаны Его Высокопревосходительству, Азариасу Лулу, – поспешно добавил он, помня, что в деревне наверняка есть информаторы Набуко Вабанды.
Охранники, прибывшие с министром пропаганды и идеологии, выгрузили из «Виллисов» канистры с огненной водой и пивом. За крышами хижин, крытыми бамбуковыми листьями, послышался истеричный визг – там забивали свиней, готовили угощение по случаю национального праздника. Младший вождь, то и дело прикладывая ладонь к груди, увешанной разноцветными бусами и серебряными колокольчиками, приглашал высокого гостя в свою хижину. Однако шаман медлил: всматриваясь в черные лица соплеменников, он прикидывал – сумеет ли он увлечь за собой народ в случае надобности…
В джунглях темнеет быстро. Закатное солнце еще золотит верхние ярусы экваториального леса, а внизу, среди изумрудных мхов и гигантских папоротников, уже царит влажный фиолетовый сумрак. С наступлением полной темноты Бамбучо Костяна наконец позволил увести себя в резиденцию младшего вождя.
Посередине большой круглой хижины дымился очаг. Огромная жаровня источала ароматы пряной свинины и маринованного мяса антилопы гну. Дым втягивался через небольшое отверстие в крыше. В углу бубнил радиоприемник – единственная примета цивилизации. Снаружи то и дело доносились пьяные восклицания, ритмичные звуки барабанов, посвист тростниковых флейт, протяжное пение и топот босых ног – деревня самозабвенно отмечала национальный праздник. С окраины слышался жутковатый хохот – это гиены пожаловали за угощением. Шаман, сидевший на новой циновке, благожелательно смотрел, как многочисленные жены, сестры и дочери хозяина готовят трапезу.
– Расскажи мне о здешних новостях. – Столичный гость с показной любезностью улыбнулся деревенскому старосте. – Какие у вас проблемы, кроме нашествия муравьев? Чем живет современная африканская деревня?
– Все по-старому. – Белоснежные зубы хозяина блеснули в полутьме хижины. – Правда, рыбы стало намного меньше, да антилопы попадаются все реже и реже. Почти все посевы уничтожили безжалостные муравьи. Скоро сезон дождей – ни рыбалки, ни охоты. Реки выйдут из берегов, дорогу до столицы совсем размоет. И никто нам не сможет помочь. Придется жить старыми запасами. А если они закончатся – что нам делать? У нас тут детей в полтора раза больше, чем взрослых. Половина, конечно, умрет, как это обычно и случается в сезоны дождей. Но чем же кормить оставшихся?
– Ты ведь понимаешь, что рыба пропадает из рек не просто так, – со значением вставил колдун, явно наслаждаясь своей ролью и значимостью. – Да и антилопы уходят в глубь джунглей не потому, что боятся кровожадных львов или ваших отважных воинов…
– Наверное, мы недостаточно уважаем духов джунглей, – с готовностью сказал деревенский староста и, взяв из рук старшей жены выдолбленную тыкву, наполненную спиртным, наполнил пластиковый стаканчик министра.
– Правильно мыслишь, – задумчиво похвалил гость, и на его лбу собрались морщины. – У нас в джунглях просто так ничего не бывает. Вот и дух Шамбу-Шумба несколько раз намекал мне, что красные муравьи, которые уничтожают ваши посевы и донимают всю деревню, появились тут неспроста.
– Колдовство? – предположил простодушный хозяин.
– Конечно.
– Но чье?
– Этого пока не могу сказать даже я. Завтра дух джунглей мне сам обо всем расскажет, – загадочно обронил шаман и, едва пригубив спиртное, устало смежил веки.
Бамбучо Костяна понимал: рано или поздно проклятый англичанин из «Интернэшнл даймонд» сумеет убедить Азариаса Лулу, что министр пропаганды и идеологии берет на себя слишком много, что его шаманские способности сомнительны, зато страсть к накопительству – ненасытна. Тягаться с корпоративной мощью одной из крупнейших алмазодобывающих компаний мира было нереально: с тем же успехом долбленая пирога могла бы атаковать ракетный фрегат. Следовало срочно придумать какой-нибудь план, и притом такой, чтобы в случае его провала сам Бамбучо Костяна остался невиновным.
Как человек неглупый и глубоко безнравственный, шаман уже понимал, как можно обернуть несчастье соплеменников в свою пользу: ведь большинство обитателей деревни свято верило, что нашествие красных муравьев – чье-то злонамеренное колдовство… Оставалось лишь прозрачно намекнуть им – чье именно.
Шаманское камлание, назначенное на следующее утро, собрало на главной деревенской площади абсолютно всех жителей селения. Мужчины – кормильцы многодетных семей – проигнорировали охоту, женщины оставили рыболовные сети, детишки побросали камни, которыми обычно сбивали кокосы…