Топить их всех!
Шрифт:
На экране монитора четко вырисовывались контуры злосчастного камня, с которым пытался справиться командир. На подлодке стало необычайно тихо, на этом фоне даже звук стекающей с перископной стойки воды казался ревом Ниагарского водопада. Старпом бережно придержал пластину рукой, чтобы не раскачивалась.
– Да, и с водой, и с маслом ей контакт противопоказан. Про «Курск» ты к месту вспомнил. – Пребывание вдвоем на обреченной подлодке заставило и педанта Даргеля перейти на «ты» в общении с командиром. – До этого я все сомневался, правильно
Помолчали, Илья Георгиевич по-прежнему созерцал оконтуренный белыми линиями камень на мониторе.
Старпом протянул мечтательно:
– Сейчас бы бутыль хорошего коньяка. Хоть понюхать перед смертью.
Морской Волк невозмутимо запустил руку в глубокий карман комбинезона, протянул флягу. Старпом округлил глаза:
– Так у тебя было, и ты молчал?
– А ты не спрашивал.
Николай Даргель, поколебавшись, открутил крышку, откинул ее, и она повисла на цепочке. Но только собрался приложиться, как Морской Волк одернул его:
– Пьянка на боевом посту? Устав нарушаем? Погоны не жмут, а, товарищ капитан третьего ранга?
– Так ведь ты сам предложил… – растерянно проговорил старпом, дивясь изменению настроения командира.
– Ты хотел только понюхать – вот я и выполнил твое пожелание. По уставу нюхать не запрещено.
– Хана нам, – уныло ответил Даргель и с тяжелым вздохом закрутил крышку. – В этом железном гробу и помрем. Забери ее, чтобы не соблазняться. Нервы у тебя, командир, железные.
– Еще не вечер, – хладнокровно бросил Морской Волк. – Давай прикинем по-другому. Если мы не можем столкнуть камень, то, может, стоит попытаться его поднять, перевернуть?
– С нашим-то водоизмещением? Да и субмарина – не подъемный кран. За бортом бригады стропальщиков что-то не наблюдается.
– Учти, что в воде этот камень весит меньше, чем на суше. А если поднимать его с одной стороны, то и этот вес надо делить на два. Видишь, слева он опирается не с самого края, а в метре от него. Следовательно, еще часть веса можно со счета сбросить. Задачка для десятого класса средней школы…
– Не получится. А если и освободим протоку, выйдем в устье, то там – стена обрушенного козырька.
– Ты в школе про Ленина учил? – неожиданно спросил командир.
– Ну… – растерялся старпом.
– Значит, должен помнить. Когда Владимира Ильича жандарм в ссылку сопровождал, то приговаривал. Мол, молодой человек, куда вы прете? Перед вами стена. А тот возьми и скажи: «Стена, да трухлявая. Ткни и развалится».
– Брехня. Не было такого. Потом уже придумали.
– Если и придумали, не беда. Зато «внушает». – Макаров взялся за джойстик управления рулями. – Дифферент на нос – тридцать градусов…
Старпом, не веря в успех затеи, продул на треть балластную цистерну.
– Есть дифферент, – доложил он.
Субмарина медленно приближалась к камню. Ее нос в нарушение всех правил судостроения и гидродинамики был не обтекаемым, как у большинства подлодок, а заостренным, сложенным пирамидой из четырех плоскостей. Такой конфигурацией конструкторы добились максимального рассеивания отраженных импульсов сонаров противника. Наклоненная ко дну носом подлодка вошла под камень вершиной титановой пирамиды. Вновь натужно загудели двигатели.
– Выровнять дифферент.
– Есть выровнять.
Подлодка медленно выравнивалась. Старпом и Макаров затаили дыхание. Настил на их глазах принимал горизонтальное положение. Заглянуть, что же на самом деле происходит с камнем, не было возможности. Слишком близко находился он от субмарины.
– Движется или мы из-под него выскользнули? – прошептал Макаров.
Титановый корпус скрипел, потрескивал.
– Зацепили. Выдержим.
Субмарина пошла вперед. Верх камня, видный на мониторе, отдалился и исчез из поля видимости.
– Самый малый назад. Стоим, – сам себе отдавал приказы Макаров.
Теперь картина открылась на мониторе полностью. Камень, загораживающий выход в устье грота, перевернулся. Промерив зазор между ним и сводом, Илья Георгиевич убедился, что субмарина пройдет.
Николай Даргель часто дышал, забыв о том, что стоило бы экономить воздух.
– Ты смотри.
– А ты не верил. Справились с ним, справимся и с трухлявой стеной.
– Козырек раз в двести потяжелее будет, – прикинул Даргель.
Субмарина самым малым пошла в устье грота, за поворот.
– Вот и он, – Макаров рассматривал в монитор козырек, перегородивший выход. – Тоже внушает. Но, думаю, он не крепче арктических льдов, которые наши и американские ракетоносцы разносят торпедами, чтобы всплыть в Ледовитом.
– Расстояние от него до поворота – один и две десятых кабельтовых. С большего расстояния залп не дашь, так и нас разнести может, – старпом, как всегда, сомневался, словно у него на примете имелся другой выход.
– Попытка – не пытка, как говаривал товарищ Берия, – зло отозвался командир, – попробуем дать залп при движении назад. В воде осколки не такие уж и прыткие.
К счастью старпома и Макарова, субмарина была максимально автоматизирована, но, загружая торпеды в аппарат, все равно пришлось попотеть. Все-таки два человека на борту – это полный «некомплект» экипажа.
Даргель остался в БЧ. Не прощались, хотя залп двумя торпедами с близкого расстояния мог стать для «Адмирала Макарова» последним. Командир, как и положено, тщательно задраивал за собой переходные люки. Теперь, когда он находился на центральном посту в одиночестве, можно было не думать о том, как выглядит. Лицо у Макарова осунулось, под глазами темнели круги. Он сел в кресло за пульт управления, устало ссутулился.