Топить в вине бушующее пламя печали 2.0
Шрифт:
8 ?? (xisang) «радостные проводы» (о похоронах долгожителя).
В момент, когда череп старика раскололся, все ее кошмары стали явью.
Все члены ее семьи, тридцать лет жившие с ней под одной крышей, на самом деле оказались лишь марионетками нескольких бабочек.
— Почему я должна была увидеть это? Почему я должна была увидеть это! — Би Чуньшэн задохнулась и издала пронзительный стон, больше напоминавший рев раненого зверя.
— Тише... — Шэн Линъюань наклонился, осторожно поднял ее изуродованное лицо, и вытер кровь из уголков глаз, — бедняжка.
— Человеческая свеча — это неотъемлемая часть темного жертвоприношения, то, что собственной ненавистью способно связать небо и землю, энергия Инь9 в своем наивысшем проявлении. Необходимо пожертвовать своим телом, человеческой природой, абсолютной любовью и справедливостью, отказаться от всего. Маленький демон, ты знаешь, что значит «от всего»?
9 Инь и ян - этап исходного космогенеза в представлении китайской философии, приобретение наибольшим разделением двух противоположных свойств. Чистая субстанция ян претворяется в небе; мутная субстанция инь претворяется в земле… Небо — это субстанция ян, а земля — это субстанция инь. Инь (женское) начало.
Сюань Цзи был ошеломлен.
В это время к нему подбежал один из оперативников и протянул мобильный телефон:
— Директор Сяо ищет вас.
— Мы… мы только что обыскали дом Би Чуньшэн. — голос Сяо Чжэна звучал неуверенно. — Нашли… три тела: ее матери, мужа и сына. Черепа всех троих были вскрыты.
Сюань Цзи широко открыл глаза. Шэн Линъюань смотрел на него сквозь густой туман. В холодном, как лед, взгляде дьявола, почти читалось сочувствие.
На мгновение все погрузилось в тишину. Лишь нечеловеческий крик Би Чуньшэн затерялся в густом тумане. Он становился все громче и громче. Один из молодых оперативников почувствовал головокружение. Он схватился за стену, но не смог удержаться и его вырвало.
— Неужели все ее близкие действительно оказались жертвами призрачной бабочки? — после долгого молчания, наконец, спросил Сюань Цзи.
— Нет.
Сюань Цзи почувствовал, как его сердце ушло в пятки.
— Мы нашли след присутствия бабочки в мозгу ее мужа, но ее мать и сын были здоровы. Они были нормальными людьми, настоящими, — Сяо Чжэн сделал паузу. — Они действительно выжили в тот год.
— Убей их всех, — черты лица Би Чуньшэн окончательно расплавились, она больше не могла видеть людей вокруг. Цепко ухватившись за одежду Шэн Линъюаня, женщина закричала, — я хочу, чтобы ты убил их всех!
*Автору есть, что сказать. Примечание: касательно тараканов — это все просто злостные слухи. Это метафора. В интернете говорят о великом множестве, но на самом деле это не так. Самое большее, что может появиться, это одна или две семьи.
Глава 12
— При жизни Мы никогда не жаловали оковы. Вы коснулись чешуи под горлом дракона.
Черный вихрь жертвенных символов рванулся вверх, связывая Шэн Линъюаня, подобно кандалам.
В этот самый момент разразилась давно назревавшая гроза. Ярчайшая вспышка прорезала небо и ударила прямо в крышу здания, ослепив всех присутствующих. Люди были напуганы. Бледные, они напоминали
Лицо Би Чуньшэн таяло, как расплавленный воск, смешиваясь с кровавыми слезами. Спустя мгновение ее кожа высохла, тонким слоем обтянув голый череп.
Стоя на коленях, она была похожа на отчаявшегося голодного призрака.
Перестав улыбаться, Шэн Линъюань склонился над ней и спросил:
— Кого ты хочешь, чтобы я убил? Тех, кто ушел от ответственности при помощи «бабочки с человеческим лицом»? Если они умрут, это утолит твою злобу?
Сквозь сморщенные губы Би Чуньшэн отчетливо проступали зубы. Челюсть женщины мелко дрожала, будто она пыталась «хихикать».
Шэн Линъюань вновь спросил ее:
— Итак, те люди, что все знали и молчали, похоронены глубоко в земле. Это утолит твою злобу?
В глазах Би Чуньшэн появился свет, похожий на призрачный огонь. Ее руки только сильнее сжали края одежд древнего дьявола.
— Этого недостаточно, верно? — со вздохом спросил Шэн Линъюань, едва касаясь пальцами вьющихся волос женщины. — Ох, ума не приложу, что же тогда делать?
— Я хочу… правду, — голос Би Чуньшэн был похож на скрип трущихся друг о друга костей. — Я хочу, чтобы они объяснились…
— Справедливо, — нахмурился Шэн Линъюань.
— Нет, этого еще недостаточно. Я хочу… чтобы они испытали ту же боль, что и я, но в тысячу раз сильнее.
— Хм, — Шэн Линъюань кивнул, — это должно быть несложно, верно?
Чем больше она говорила, тем больше жертвенных надписей появлялось на теле Шэн Линъюаня. Он слушал ее очень внимательно, до самого последнего слова.
Наконец, женщина с трудом выплюнула:
— И я хочу… чтобы Чиюань…
Услышав это, он едва заметно изменился в лице и медленно поднял глаза.
— Хм?
Порой, Сюань Цзи не слишком хорошо понимал, что именно пытался произнести древний дьявол. Некоторые слова вызывали у юноши сомнения. Но стоило ему услышать это «хм», как странное предчувствие беды разом пронзило его сердце.
С силой ударив тяжелым мечом по земле, юноша подпрыгнул на высоту трех этажей. Достигнув стены, он уперся в нее ногами и быстро взобрался на крышу здания, очутившись рядом с несколькими застывшими оперативниками.
Крыша оказалась целиком покрыта жертвенными письменами. Сюань Цзи взмахнул клинком, и сияние огня заставило надписи отступить, освобождая пойманных в ловушку людей.
— Я хочу… чтобы пламя Чиюань разгорелось вновь, — едва слышно произнесла Би Чуньшэн. Жертвенные письмена под ее ногами приобрели кроваво-красный оттенок. Волной прокатившись по крыше, они собрались воедино и почти пронзили позвоночник Шэн Линъюаня. — Я…
Сюань Цзи оглянулся на глупо замерших в стороне оперативников и закричал:
— Вы все еще здесь?! Убирайтесь отсюда!
Оперативники машинально подчинились приказу. Плотно натянув на себя защиту, они поспешили вниз. Но стоило им только оторваться от земли, как из-под ног Шэн Линъюаня поднялся яростный вихрь, с ревом рванувшийся во все стороны.