Тополь стремительный (сборник)
Шрифт:
В раю в это время волнение. Выборы. Оказывается, архангелы там выборные. Предлагаются кандидаты из числа самых великих гениев Вдага. Если переводить на земные примеры, речь идет о таких фигурах, как Шекспир, Колумб, Наполеон, Ньютон, Уатт… Некоторые кандидаты выводились под псевдонимом, но в них без труда можно узнать Здарга, Ласаха, Ридду…
Для выборов создаются биографии с описанием заслуг гениев, к этой работе привлекают и бывшего судью. Но он привык разоблачать преступников, он каждого выводит на чистую воду. Доказывает, что Шекспир был плагиатором, Наполеон — просто удачливым игроком, все его победы объяснялись разрозненностью противников.
Есть в архивах и личный заказ Ридды. Но ее квази не сюжетный, а документальный. Ридда велела переснять все кадры хроники, где она находилась рядом со Здаргом. Она уже не мечтала ни о чем, жила только воспоминаниями, доставляя себе сладкую боль видеть и воображать Здарга живым. Лишь одну поправку вносила она в судьбу. После ночного разговора, снятого по сценарию Ридды, Здарг соглашался со своей верной помощницей и приказывал немедленно схватить Гвинга. Затем была вмонтирована документальная съемка процесса и казни, а после нее следовали ранние кадры праздника Рождения Солнца. Небольшая перестановка дат, и счастливый конец вместо горького.
Эх, если бы и в жизни удавалось такое: небольшая перестановка кадров, верный шаг вместо рокового, счастливое прошлое после неудачного настоящего! Если бы можно было вычеркнуть из жизни неудачный день, как из рукописи вычеркиваешь невыразительное слово!
Долго ли, коротко ли, как говорится в сказках, а точнее года через три, квазифильмы стали повальным увлечением и повальным бедствием. Увлеченные таланты смотрели по два, по три, по четыре фильма подряд, смотрели все больше, работали все меньше. Жизнь в квази была куда приятнее и несравненно легче подлинной. В самом деле, зачем спортсмену тренироваться с мешком и прыгалкой, зачем изнурять себя режимом и кроссами, если победить так легко… в воображении.
Зачем терзаться в муках творчества, через силу усаживать себя за стол, искать по ночам «слово, величием равное богу», если квази «Поэт века» сделает тебя признанным гением к концу сеанса?
И поэты Астреллы забросили свои лиры, музыканты оставили партитуры, высохли мокрые тряпки на глиняных моделях незавершенных статуй, пылью покрылись письменные и лабораторные столы. Таланты бездействовали, воображая себя талантами. Бездействовали, воображая себя талантами их помощники: печатники, чертежники, секретари. Бездействовали транспортники, снабженцы, садовники. И продукты плесневели на складах, осыпалась в поле неубранная пшеница, гнили опавшие плоды в садах. Все плесневело, осыпалось, дохло, а одуревшие от видений работники смаковали несуществующие яства на квазипирах.
Конец квазифильма приносил похмельную боль в голове, усталость, опустошение. Квазипища не насыщала, а квазижизнь требовала усиленного расхода нервной энергии. И очнувшемуся зрителю мир казался
И кто знает, может быть, вся Астрелла вымерла бы через несколько лет, иссушенная сновидениями, если бы не нашлась в ней здоровая жизнелюбивая прослойка граждан… маленькие дети.
Для детей редко делали квази, самых младших мнимые существа только пугали, вызывали неудержимый рев. Дошкольников (применяя наш термин) удовлетворяли книжные картинки, воображаемые баталии с подлинными игрушками. А насмотревшись и наигравшись, детишки настырно горланили, требуя каши и молока четыре раза в день.
И матери, оторвавшись от своих женских квази, с почтительной, возвышенной и сентиментально-красивой любовью, слышали этот настырный рев. Материнский инстинкт просыпался, женщины спешили накормить горлопанов натуральной кашкой и подлинным молоком. При этом нередко выяснялось, что в доме нет ни крупинки. И ближайший склад заперт, а муж витает в неких джунглях, геройски спасая от тигра постороннюю красавицу. В результате в самый патетический момент красавица исчезала вместе с тигром, потому что законная супруга вдребезги разносила «распроклятую забаву», из-за которой ребенку есть нечего. Ребенок надрывается, а этот сонный бездельник между тем…
Выслушав хорошую нотацию, «сонный бездельник» отправлялся на розыски пищи; с каждым днем это становилось все труднее. И нередко не возвращался. В процессе выпрашивания и обмена завязывались новые знакомства, заключались союзы против «этих глупых баб». Разбитые аппараты чинились втихомолку и… слаба мужская натура, новые друзья удирали в горы, чтобы в какой-нибудь укромной пещере без помех добить тигра и доосвободить бездетную красавицу. Попробуй разыщи блудного кормильца на необжитой Астрелле. Мало ли пещер на четырех тысячах квадратных километров!
И, проклиная квазифильмы с их изобретателями, изготовителями, распространителями и потребителями, матери сами отправлялись одалживать, выпрашивать, собирать, выменивать и выкрадывать съедобное. Заводили огородики у себя под окнами, поросят откармливали остатками синтетической барды Гвинга, объединялись, помогали друг другу…
Так сложилось содружество заботливых матерей — Общество Пчел-Работниц.
Возглавила его Хитта, директор педологического центра талантов младшего возраста (детского сада, проще говоря) — женщина выдающейся энергии.
Грудастая великанша (такой нарисовал ее анапод), толстая, но подвижная, даже стремительная, Хитта была возмущена шестнадцать часов в сутки, с перерывом на сон, но без перерыва на обед. Шестнадцать часов в сутки она отчитывала детишек за мокрые штаны и недоеденную кашу, поварих за пережаренные котлеты, нянек за пыль в углах, отчитывала истопников, шоферов, огородников, родителей, бабушек, дедушек, всех, кто имел касательство к детскому саду (т. е. к педологическому центру). Ее ядовитого языка боялись все дети, все взрослые, боялся Ласах и даже Бонгр немножко. Но зато ребятишки были умыты, накормлены, здоровы и розовощеки. И обруганные родители благословляли и благодарили ругательницу.