Торговцы во времени (сборник)
Шрифт:
В коридоре снова раздались шаги, вошла еще одна фигура. Этот человек был в мехах, но и он тоже не был лесным охотником, понял Росс, когда оглядел вошедшего более пристально. Свободная верхняя сорочка-блузон, высокие сапоги и все остальное были отнюдь не примитивного фасона. И у человека было четыре глаза! Одна пара была, как и полагается, расположена по обе стороны от носа, а вторая пара глаз, черных по краям и мрачных, находилась над его лбом.
Человек, одетый в меха, похлопал по плечу сидящего у панели. Тот частично высвободился из клетки из проводов у себя на голове, так, чтобы они могли разговаривать на каком-то незнакомом языке, пока лампочки продолжали гореть, а жужжание постепенно стихало. Пленник Росса начал извиваться с обновленной
Ружье? Какая-то часть мозга Росса удивилась, когда он узнал этот черный предмет и опасность, которую тот представлял, хотя он и приготовился к битве. Он толкнул пленника под ноги человеку в мехах, а сам бросился в противоположном направлении. Раздался грохот, причинивший ему невероятную головную боль и откинувший его к двери.
Желание Росса сбежать было столь сильно, что он даже не оглянулся; из комнаты он выскочил на коленях и именно поэтому, к своему счастью, стал такой неудачной мишенью для третьего человека, проходящего по залу. Плечи Росса ударили незнакомца на уровне бедер, и они превратились в спутанный клубок борющихся тел, что и спасло Россу жизнь, когда другие люди высыпали вслед за ними.
Росс сражался безжалостно, не задумываясь, почти инстинктивно раздавая руками и ногами удары. Его противник был не из слабого десятка и наконец сбил Росса с ног, несмотря на все его отчаянные усилия. Его бросили, скрутили за спиной руки, и холодные металлические кольца сомкнулись вокруг них. Потом его перевернули, и он лежал, глядя вверх на своих врагов.
Все трое столпились вокруг него, лающим языком задавая вопросы, которые он не мог понять. Один из них исчез и вернулся, ведя с собой бывшего пленника Росса; его тонкие губы и свет в глазах Росс понял намного лучше, чем любые слова.
— Ты торговец-заключенный? — Человек, который выглядел, как Ашша, наклонился над Мердоком; его загорелая кожа была красной там, где у него были связаны руки и вставлен кляп.
— Я Росса, сын Гурди, из торговцев, — ответил Росс на его вопрос с открытым вызовом. — Я был в заключении, да. Но вы не смогли держать меня там долго в прошлый раз, не сможете и сейчас.
Тонкая верхняя губа человека приподнялась.
— Ты сам себе навредил, мой юный друг. У нас тут есть тюрьма получше, из нее ты не сбежишь.
Он обратился к другому человеку, в голосе были приказные нотки. Они поставили Росса на ноги, толкая его перед собой. За время этого короткого шествия Росс обращал внимание на неизвестные ему вещи в комнатах, через которые они проходили. Люди задавали вопросы и наконец на какое-то время замолчали; Росса крепко держал человек в мехах, а двое других одевали подобные наряды.
Росс потерял в битве свой плащ, но никакой теплой одежды ему не дали. Он дрожал все сильнее и сильнее, по мере того как холод, который цеплялся к этим комнаткам и залам, покусывал его полуодетое тело. Только в одном он был уверен насчет этого места: не может быть, чтобы оно было в этих примитивных зданиях деревни в долине. Однако он не мог догадаться, где он был или как сюда попал.
Наконец они вошли в узкую комнату, заставленную массивными металлическими предметами ярко-красного или фиолетового цвета, которые излучали странный свет и были оснащены стержнями с кольцами всех цветов радуги. Здесь была круглая дверь, и когда один из охранников двумя руками рывком открыл ее, оттуда потянулся такой холод, что его ледяное дыхание обжигало кожу.
Глава 11
Почти что черные в слабом свете, грязно-белые стены тоннеля были сделаны из сплошного льда. То здесь, то там снизу неясными очертаниями проглядывали темные предметы. Черный провод, висящий над головой, с лампочками на равном расстоянии друг от друга, никак не помогал рассеять ледяной холод вокруг.
Росс дрожал. Каждый его вдох жалил легкие. Его голые плечи, и руки, и неприкрытая часть бедер между юбкой и сапогами коченели все больше и больше. Он мог только одеревенело двигаться, подталкиваемый вперед охранниками всякий раз, когда спотыкался. Он думал, что, случись ему здесь потерять равновесие и уступить холоду, он проиграет эту битву и поплатится за это жизнью.
Он не мог измерить, долго ли они монотонно шли через сплошной лед, но наконец перед ними возникло другое отверстие, неровно выбитое, как если бы его проделывали топором. Через него они попали в самый дикий пейзаж из всех, что Росс когда-либо видел. Конечно, снег и лед ему были не в диковинку, но это был мир, полностью подавленный жестокой властью зимы. Это был тихий, мертвый бело-серый мир, где все было обездвижено, кроме ветра, который крутил заносы.
Солнечный свет ослепительно отсвечивал от ледяных вершин. Охранники надели на глаза темные стекла, которые в помещении они носили на лбу. Несмотря на жгучую боль в глазах, Росс не отрывал взгляда от своих ног. Ему не дали времени осмотреться вокруг. Откуда-то взялась веревка, петля щелкнула в воздухе и охватила его горло, и его потащили, как собаку на поводке. Перед ними в снегу была тропинка, продавленная, похоже, не только следами ног, но и более тяжелыми предметами, которые перевозили на санях. Росс поскользнулся и оступился в колее, опасаясь, что упадет, если только его не будут тащить. Его тело уже почти полностью окоченело, у него кружилась голова, мир вокруг время от времени затуманивался дымкой, поднимавшейся от нескончаемого пространства нетронутых снежных полей.
Споткнувшись в колее, он упал на одно колено; его тело было слишком окоченелым, чтобы чувствовать еще и холод снега, столь тяжелого, что его корка резала, как нож. Абсолютно равнодушно он смотрел, как тонкая линия красной струйки медленными каплями стекала по синей коже его ноги. Веревка дернула его вперед, и Росс неуклюже пополз за ней, а затем один из захвативших его ухватился рукой в меховой рукавице за его пояс и снова поднял на ноги.
Цель этого перехода по снегу, была неясна Россу. По сути, его это уже не волновало, лишь бы глубоко укоренившийся в нем бунтарь не дал ему сдаться, пока его ноги еще могут идти и пока в нем остается хоть капля осознанной воли. Теперь идти было еще трудней. Его заносило, он падал еще дважды. В последний раз, когда он упал, он проскользнул мимо человека, который вел его, и съехал вниз по гладкому, как стекло, склону. Он лежал у подножия и не в силах был подняться. Сквозь туман и мертвящую простыню холода он знал, что его тащат, трясут, вообще грубо с ним обращаются, но теперь уже не мог ответить. Кто-то щелчком снял кольца с его запястий.
Раздался зов, жутким эхом разнесшийся надо льдом. Его тело перестали теребить и потащили и снова столкнули со склона. Но веревку с горла не сняли, а руки были свободны. В этот раз, когда он поднялся готовый к борьбе, никого рядом не оказалось.
Сознательная часть мозга Росса — та часть его, которая была Россом, торговцем, — довольствовалась тем, чтобы лежать там, чтобы уступить летаргии, порожденной ледяным миром вокруг него. Но подсознание Росса Мердока из Проекта не давало ему покоя. В нем всегда была некая холодная ненависть, которая могла кристаллизоваться в стимул к действию. Когда-то это была ненависть к обстоятельствам и власти, сейчас она превратилась в ненависть к тем, кто завел его в эту пустыню намеренно, как он теперь понимал, чтобы оставить его здесь умирать от холода. Росс пошевелил руками. Хотя он их не чувствовал, они все же неповоротливо его слушались. Он с трудом приподнялся и осмотрелся. Он лежал в узкой расщелине; часть ее стен представляла собой землю, которая замерзла настолько, что напоминала сталь. Сверху она обросла длинными полосками языков льда. Оставаться здесь означало бы выполнить желание его захватчиков.