Торговец кофе
Шрифт:
Мигель обернулся. У него были акции "Индийского цветка", собственно, довольно много акций. Борясь с опьянением, он пытался вспомнить, сколько именно им было вложено. Пятьсот гульденов? Семьсот? Не так много, чтобы погубить человека в его тогдашнем положении, но вполне достаточно, чтобы считать потери ощутимыми, особенно если учитывать, что ожидаемая прибыль уже была инвестирована.
– Что вы сказали? – спросил Мигель. – "Индийский цветок"?
Тут он увидел говорящего, седого мужчину средних лет, с лицом бывалого матроса. Его приятели принадлежали к более грубому
– "Индийский цветок" захвачен пиратами, – сказал Мигелю старший. – Во всяком случае я слышал, что это были пираты. Все они на службе у испанской короны, вот что я вам скажу.
– Как вы это узнали? – спросил Мигель.
Он переплел пальцы, которые плохо его слушались из-за избытка выпитого, но голова уже начала проясняться.
– У меня есть приятель на "Триумфе пальмы", – объяснил мужчина, – которая сегодня днем вошла в док. Он мне и рассказал.
Сегодня днем. Значит, никто еще не знает. Он мог бы еще избежать ущерба.
– У вас личный интерес к этому кораблю? – спросил один из компаньонов пожилого мужчины. Он был моложе других, и море оставило на его лице меньший след.
– А если это так?
Он не собирался нападать. Они оба испытывали друг друга.
– Возможно, я могу оказать вам услугу, – сказал видавший виды торговец. – Завтра слух разойдется, и эти ваши акции сгодятся, только чтобы задницу подтирать. Но сегодня за них можно еще что-то выручить.
– Чуть больше, чем стоит то, чем подтирают задницу, – пояснил его приятель.
– Что за них можно получить сегодня?
Махинаторов Мигель распознавал сразу, но махинации были в крови, текущей по венам этого города, и только глупец отказался бы слушать.
– Если продадите за пятьдесят процентов, я готов избавить вас от обузы.
Мигель не хотел терять половину своих вложений, но терять все он не хотел еще больше. И все же что-то его настораживало.
– Если корабль разграблен, зачем вам эти акции?
– Я их продам, разумеется. Завтра, когда откроется биржа, я сбуду их за семьдесят пять или восемьдесят процентов. До того как слух дойдет до биржи, я от них избавлюсь.
– Тогда почему я сам не могу это сделать? – спросил Мигель. – Выручить восемьдесят процентов гораздо лучше, чем пятьдесят.
– Можете, – сказал мужчина. – Но где гарантия, что слух не опередит вас? Кроме того, вас знают на бирже, и если вы будете продавать – это нанесет вред вашей репутации. Я веду свои дела в Гааге, поэтому моя репутация здесь не пострадает.
Мигель задумался. Он не мог не принимать во внимание и моральную сторону вопроса. Продать акции этому человеку все равно что намеренно продать незнакомцу то, что не имеет никакой ценности. Разве не говорят мудрецы, что человек, укравший у другого хотя бы самую малость, так же грешен, как убийца? С другой стороны, любые инвестиции связаны с риском. Когда Мигель покупал акции, он не знал, что корабль будет захвачен пиратами, но раз тот был захвачен, может быть, так было и суждено. Конечно, Господь знал о судьбе корабля, но Мигелю и в голову не приходило, что Господь, слава Тебе, его обманул. Какая разница, если кто-то знает наперед?
Маклер почувствовал нерешительность
– Делай как хочешь, еврей. Я пробуду здесь еще час-другой. Если хочешь провернуть сделку, лучше поспешить.
Прежде чем Мигель успел ответить, он услышал новый голос:
– Поспешить так, чтобы этот человек не успел узнать правду.
Женщина говорила, словно актриса со сцены. Она стояла руки в боки, выпятив вперед внушительную грудь, вызывающе глядя на мужчин.
В черном с желтым платье она походила на пчелу, причем очень симпатичную, хотя и была немного старше женщин, которые обычно нравились Мигелю. Мигель не мог решить, кто перед ним – девица легкого поведения или мегера.
– В чем заключается правда? – осторожно спросил Мигель, в котором крепло недоверие к этим махинаторам.
Против этих побитых жизнью мужчин выступила красивая женщина, уверенная в себе и решительная. Мигель тотчас решил, что она вызывает в нем гораздо больше доверия, чем этот моряк и его товарищи.
– В том, что корабль, о котором они говорят, цел и невредим, – сказала она. – И им это отлично известно.
Мужчины за столом переглянулись.
– Мы с вами встречались, мамаша? – спросил старший. – Вам следует хорошо подумать, прежде чем обвинять человека публично, наносить вред его деловой репутации и прочее. Иначе, – добавил он, взглянув на своих товарищей, – он, а также его друзья могут обидеться и отшлепать вашу круглую попку.
– Вы меня знаете. Я Гертруда Дамхёйс, а вы были тем добрым незнакомцем, рассказавшим мне о крушении "Милости ангела", корабля, акциями которого я владела. Вы были настолько добры, что купили у меня акции за полцены. А потом через несколько недель корабль пришел в порт – строго по плану и с полным грузом.
– Вы ошибаетесь, – сказал старший.
– Я не могу гарантировать, что все слухи, которые до меня доходят, правдивы, – одновременно с ним сказал маклер.
Поняв, что они себя выдали, компания одновременно поднялась из-за стола и бросилась к выходу.
– Бежать нам за ними или вызвать ночной патруль? – спросил Мигель.
Гертруда Дамхёйс покачала симпатичной головкой:
– Я точно не побегу, задрав юбки, в темноте за шайкой негодяев, которые собьют меня с ног одним ударом.
Мигель засмеялся, почувствовав внезапный прилив дружеских чувств и благодарности:
– Мне показалось, вы были только что необычайно храбры.
Она улыбнулась. Улыбка была широкой, обворожительной и жемчужно-белоснежной. У Мигеля перехватило дыхание, словно он увидел что-то запретное.
– Легко быть храброй в окружении нескольких дюжин мужчин, которые не потерпят, чтобы на женщину напали. Другое дело – преследовать воров в темноте. – Она вздохнула и приложила ладонь к своей груди. – Видит бог, я не отказалась бы от стаканчика. Вы видите, я вся дрожу. – Она протянула дрожащую руку.
За кружкой пива Гертруда объяснила, что эти люди зарабатывали на жизнь тем, что узнавали имена людей, которые вложили деньги в определенные корабли, а потом выслеживали их и делали так, чтобы инвесторы могли случайно услышать разговор. После этого было совсем нетрудно убедить расстаться с акциями даже самого недоверчивого человека.