Торговец
Шрифт:
Приманку убийца монстров заглотил. Охотники – они ведь как дети. Дайте им новую игрушку и отойдите в сторонку – кого ею очень больно ушибить, найдется быстро.
– Сколько таких вещиц можешь дать мне за то, что в твоем войске будут мои люди? – спросил он. – За гильдии других городов я, сам понимаешь, говорить не могу.
– По одной на опытного охотника, – предложил я ему. – А если кто-то сумеет отличиться, получит и кое-что помощнее.
Кажется, я купил его с потрохами.
– Кхм, милорд… – Не успел я обрадоваться маленькой дипломатической победе, как мне в глаза уже требовательно заглядывал Индюк, алкавший драконьего золота. – Позвольте выразить вам полную поддержку и оказать любую возможную помощь – при условии,
– Я надеялся на эти слова, – ободрил я главу торговцев, и он немедленно вцепился в меня волчьей хваткой.
– Так вот, в соответствии с вашим статусом совершенно необходимо…
– Позже, все позже, обсудите все интересующие обе стороны вопросы с моим представителем, – пообещал я ему и, сбросив цепкую конечность телекинезом, рванул к выходу, пока мне не насовали разной дряни по ценам божественных артефактов. Пусть с ним Канлер разбирается. Мертвый король-завоеватель наверняка знает всю подноготную набора и содержания армии, а также связанные с этим нелегким делом расходы – от и до.
Монастырь великомученика Агастера. Самая защищенная комната
Уютный кабинет епископа, обшитый драгоценным сирамским дубом, находящийся глубоко под толщей монастырских стен, озаряли только мягкие отблески потрескивающего камина, разгоняющего своим теплом некоторую сырость, неизбежно проникающую из-за монументальных стен более чем в два ярда толщиной, отделяющих это убежище от мирской суеты. Это, конечно, если не считать еще порядка двадцати ярдов земли и находящихся сверху массивных стен обители. Нет, епископ Фанут конечно же не был параноиком – просто должность обязывала. Вот и существовало такое секретное гнездышко, в противовес открытым солнцу палатам на вершине донжона, максимально удобным для работы и исправления старческих болячек с помощью свежего воздуха и солнечного света, бьющего в бесчисленные окна. К большому огорчению епископа, вдобавок еще и максимально удобным для всякого рода покушений и несчастных случаев. Вот в связи с этим старому наемнику, ударившемуся на старости лет в религию, приходилось греть свои ворчащие на приближающуюся непогоду и сырой воздух подземелья кости в неровном обманчивом тепле камина.
– Ну и что сообщают наши друзья из гильдии охотников? – Голос епископа, гулко отражаясь от стен, заставил вздрогнуть невзрачную, больше похожую на одушевленную тень фигуру, закутанную в рясу послушника.
– Они опытным путем выявили у этого диковинного оружия ряд преимуществ и недостатков. – Оселий-тень, лучший из осведомителей на службе Светлого Господина, несмотря на невзрачный и пугливый вид, мог на равных посостязаться в искусстве добычи нужных сведений или фабриковки фальшивых улик с представителями народа дроу. – Более подробно о них сказано вот в этом свитке, ваше святейшество. Там же подробное описание устройства механизма, насколько в нем смогли разобраться имеющиеся в наших обителях мастера-гномы.
– Сам знаешь, истинных мастеров, шлифующих опыт поколениями, среди них нет, – недовольно буркнул епископ. – Так, жалкие безродные изгнанники, которых даже убивать не стали, потому как секретами, не должными покинуть подгорные чертоги, не владеют… И вообще лучше скажи мне все, что думаешь, своими словами. Хотя нет, стой! Сначала ответь: что случилось с нашим осведомителем?
– Ровным счетом ничего, – пожал плечами шпион на службе церкви. – После изучения артефакта он бросил его под копыта быкольва, которого потом сам же и убил стрелой из лука. После этого узнать, делали ли что-то с механизмами, не смог бы никто. За порчу оружия, конечно, его ругали знатно и долго, но новое выдали. Пообещав, правда, вычесть его стоимость из ближайших трофеев.
– Ничего, – вздохнул Фанут, которому вся эта возня была не по душе, но долг требовал исполнения противных натуре бывшего
– Ваше святейшество… – Пауза в речи осведомителя заставила епископа заинтересованно податься вперед, сделав его все еще плотную фигуру на миг похожей на готового к прыжку хищника. – Вопреки ожиданиям на оружии не только не было обнаружено следов скверны – при исследовании было обнаружено, что сплав, из которого оно сделано, чуть ли не наполовину состоит из хладного железа. То есть железа, к коему при добыче и выплавке не прикасалась рука человека или гнома. Что само по себе наводит на странные мысли – ведь нет более верного оружия против порождения скверны, чем клинок из хладного железа. Странность эта может быть объяснена только одним…
Прошелестев тихим голосом последнюю фразу и прервав ее на полуслове, Тень, как он предпочитал себя называть, почтительно умолк, всем своим видом показывая, что умному и так достаточно. Впрочем, реакция епископа на эти слова была не менее странной для знающих его людей. Из крепкого еще старика как будто бы выдернули тот стальной стержень, на котором он держался, и грузная, все еще крепкая фигура, как будто уменьшившаяся на глазах, со вздохом откинулась на спинку протестующе скрипнувшего кресла.
– Значит, все же Подгорный Престол сделал свой шаг. Хотя и таким вот странным способом.
– Скорее всего, – не стал спорить с начальством Оселий, – но не наверняка. Наши гномы, когда увидели, что из хладного железа делают снаряды для метательного оружия, едва не сошли со своего бородатого ума. Вы же знаете цены на этот металл… ни один клан, включая королевский, не богат настолько, чтобы вот так разбрасываться им.
– Но кто еще, кроме подгорных владык, владеет секретом его изготовления? – Епископ вяло махнул рукой. – Никто! А значит, это жители подземелий хотят посадить на трон империи свою марионетку. Снова!
– Все, что есть, у кого-то можно украсть. – Тень философски пожал плечами. – Правда, с некоторыми вещами это сделать сложнее, чем с другими. Да и сам механизм оружия… Ни один мастер, делающий хоть что-то подобное, не известен. От арбалета же оно отличается сильнее, чем гоблинская самка от эльфийской леди.
– Так ты думаешь, не гномы? – поднял глаза на собеседника Фанут.
– Во всяком случае, не живущие ныне, – не опустил взгляда Тень. – Во время нашествия демонов вымирали целые кланы… города… да даже парочка стран подгорного народа осталась только на картах. Были утеряны многие секреты из известных, и один только Светлый Господин знает, сколько тайных.
– Значит, Подгорному Престолу неймется, ну что ж. У нас, скромных слуг Светлого Господина, найдется чем на это ответить. – При этих словах епископ подобрался и уже более бодрым голосом скомандовал, устремив на послушника взгляд, тяжестью своей сходный с отрогами западного пика, на которые за всю историю еще не залез ни один из смертных: – Оселий, сын мой! – При этих словах Тень подобрался: за всю его жизнь Фанут только два раза звал подобранного когда-то на улице и умиравшего от голода и побоев мальчишку по имени, и оба раза тот был готов умереть, но исполнить просьбу того, кого он на самом деле считал своим отцом, за неимением настоящего. Впрочем, старый епископ был для Тени всем – наставником, отцом, работодателем. И именно поэтому ради выполнения просьбы, ни в коем случае не приказа старого Фанута, Тень был готов свернуть горы. Почтительно склонившись, послушник сосредоточенно ловил падающие, подобно тяжелым каплям выдержанного вина, слова епископа: – Мальчик мой. Подготовь лучшего из наших почтовых соколов… – Фанут на секунду задумался и продолжил: – Нет! Трех соколов и двух гонцов. И зайди ко мне через малую свечу за посланиями. И еще…