Торквемада и испанская инквизиция
Шрифт:
Франко нашел то, что искал, у одной из дверей кафедрального собора, известной как «Puerta del Perdon» («Врата прощения» (исп.) ) – дверь, через которую, согласно пояснениям Морено, Дева Мария вошла в церковь, когда спустилась с небес оказать честь своему почитателю, Святому Ильдефонсо. Еврей заметил в дверях восхитительного мальчугана трех-четырех лет, сына Алонсо де Пасамонтеса. Его мать находилась совсем рядом, но она была слепой – ее слепота не только отлично подходила для развития сюжета, излагаемого Мартинесом Морено, облегчая похищение младенца, но и придавала мальчику ореол мученика, ибо слепота матери сама по себе была определенным проявлением его святости.
Хуан Франко завлек мальчика, приманив его леденцом. Он возвратился к телеге со своей жертвой, спрятал в ней младенца и вернулся в Ла-Гвардию. Там он держал мальчика взаперти до наступления страстной недели, точнее, до начала еврейской пасхи, когда одиннадцать евреев – шестеро из них приняли крещение – собрались в Ла-Гвардии. Ночью они переправили младенца в пещеру, затерявшуюся среди холмов за рекой, где уготовили ему играть главную роль в пародии на страсти Господни, бичуя его плетью,
Описывая бичевание, Морено подчеркивает, что евреи точно сосчитали количество ударов, тщательно придерживаясь (как и в прочих деталях) последовательности известных из истории событий. Но, без стонов выдержав более пяти тысяч ударов, ребенок внезапно закричал. Один их евреев – пожелавший, как мы полагаем, узнать причину этих слез – спросил его: «Мальчик, почему ты плачешь?»
На это мальчик ответствовал, что он получил на пять плетей больше, чем божественный Христос.
«Следовательно, – рассудительно замечает доктор богословия, – если количество полученных Христом плетей ровно 5495, как считает Лодульфо Картухано в «In Vita Christi», то Святой Младенец Христофор получил 5500 плетей».
Здесь он называет мальчика Христофором, утверждая, что употребляет это имя, производное от имени «Хуан», чтобы подчеркнуть сходство обстоятельств его смерти с обстоятельствами казни Христа. Эти соображения понятны; но действительная причина крылась в том, что имя мальчика не было известно (ибо личность его не удалось установить) и оставалось выбрать достаточно подходящее для поклонения.
Когда мальчик был уже распят, один из евреев вскрыл тело и стал искать сердце. Но это ему не удавалось и ребенок неожиданно произнес: «Что ты ищешь, еврей? Если тебе нужно мое сердце, то ты перепутал и ищешь не с той стороны. Поищи в другой и найдешь его».
В минуту своей смерти, возвещает Морено, Святой Младенец совершил свое первое чудо. Его мать, слепая от рождения, обрела дар зрения именно в этот момент…
Эта вставка принадлежит перу самого Морено и потому является одним из доводов в пользу того, что его работа относится к категории религиозных выдумок. Впрочем, он ошибся, утверждая, что это было первым чудом, сотворенным младенцем. Он просмотрел чудо, заключавшееся в неестественной способности к счету у малыша в возрасте четырех лет, и следующее чудо – рассудительную речь распятого ребенка, когда один из евреев «копался» в его внутренностях.
Бенито Гарсии вручили сердце и освященную облатку, которую выкрал ризничий из церкви Святой Марии в Ла-Гвардии, и он отправился к колдуну. Однако, проходя через селение Асторга, Бенито, будучи обращенным в христианство евреем, с видом благочестивого католика направился в церковь и, опустившись на колени, достал молитвенник, между листами которого была спрятана освященная облатка.
Добрый христианин, стоявший на коленях немного сзади от него, вздрогнул, заметив проблеск сияния между страницами книги. Он посчитал, что присутствовал при совершении чуда и что этот странник – настоящий святой. Заинтригованный, он проследовал за евреем до постоялого двора, в котором тот решил остановиться, а затем отправился к отцам-инквизиторам, чтобы сообщить об увиденном чуде, дабы они разобрались в смысле этого божественного проявления.
Инквизиторы послали своих служителей разыскать этого человека, но при виде их Бенито так испугался, «что само его лицо говорило о том, как велико было его преступление». Его сразу же арестовали: на допросе инквизиторов он немедленно во всем признался.
Когда потребовали отдать сердце, он достал коробку и развернул тряпицу, в которую оно было завернуто. Однако сердце чудесным образом исчезло.
Другое упоминаемое Мартинесом Морено чудо состоит в том, что, когда инквизиторы разрыли могилу, где схоронили тело ребенка, она была пуста. И доктор богословия полагает, что, поскольку младенец прошел все муки страстей господних, такова была воля божья, чтобы ребенок тоже познал счастье воскресения, и потому тело его приняли на небеса.
Текст «Testimonio» (архив приходской церкви в Ла-Гвардии), вырезанный на дощечках и хранящийся в святилище Святого Младенца, приведен у Морено и выглядит следующим образом:
«Мы, Педро де Тапиа, Алонсо де Дорига и Матео Васкес – секретари Совета святой и Великой инквизиции – свидетельствуем перед всеми, кто это прочитает, что настоящим расследованием, предпринятым Святой палатой в 1491 году по указу Его Высокопреосвященства фра Томаса де Торквемады, Великого инквизитора Королевства Испанского, инквизиторы и судьи, назначенные им в город Авилу, а именно: его высокопреподобие доктор Д. Педро де Вильяда (аббат Святого Марьила и Святого Мильяна из церквей Леона и Бургоса), лиценциат Хуан Лопе де Сигалес (каноник церкви в Куэнке) и фра Фернандо де Санто-Доминго (из ордена проповедников), – произвели расследование против порока ереси под руководством его высокопреподобия Д. Педро Гонсалеса де Мендоса – кардинала Санта-Крус, архиепископа Толедо, примаса Испании, великого канцлера Кастилии и епископа Сигуенсы.
Сим извещаем, что вышеупомянутые инквизиторы предприняли расследование по делу нескольких иудеев и новых христиан, перешедших в католическую веру из иудейской, проживающих в окрестностях Ла-Гвардии, Кинтанара и Темблеке, и установили, что среди прочих преступлений ими было совершено следующее: один из упомянутых иудеев и один из новообращенных присутствовали в Толедо на сожжении, произведенном Святой палатой этого города, и были удручены увиденным. Первый поведал обращенному о своих опасениях, что на них обрушится беда от руки Священной инквизиции, и о желании отомстить за происшедшее. Обсуждая эту тему, иудей сказал, что они могут добиться отмщения, если им удастся заполучить сердце христианского мальчика. Еврей из окрестностей Кинтанара взялся раздобыть для этих целей христианского мальчика.
Они договорились, что новообращенный приедет в Кинтанар по первому зову сообщника, после чего покинули Толедо и вернулись по домам.
Через несколько дней иудей передал новому христианину приглашение навестить
Для осуществления намеченного они уточнили место и свои действия. Местом выбрали пещеру около Ла-Гвардии по правую руку от дороги в Оканью.
Чтобы на них не обратили внимания, в назначенный день они встретились в многолюдной таверне, после чего новообращенный вышел ждать сообщника на дорогу в Вилья-Паломас, куда через некоторое время явился и иудей на осле и с ребенком – мальчиком трех-четырех лет.
Они добрались до своей пещеры после полуночи, где, как и договаривались, уже ждал брат нового христианина вместе с другими новообращенными евреями, изъявившими желание участвовать в заговоре.
Забравшись в пещеру, они зажгли свечи из желтого воска и перекрыли вход плащом, чтобы посторонние не заметили света, и раздели мальчика (иудей выкрал его у Врат прощения кафедрального собора города Толедо). Мальчика звали Хуаном, и был он сыном Алонсо Пасамонтеса и Хуаны Ла-Гиндера. Новые христиане сколотили крест из брусьев лестницы, которую принесли с мельницы, накинули петлю на шею мальчика, уложили его на крест и привязали за руки и за ноги, а затем руки и ноги прибили к кресту гвоздями.
Когда это было проделано, одни из новых христиан Ла-Гвардии пустил мальчику кровь, ножом вскрыв ему вены на руках, и поставил под стекающую струйку котел. Другие в это время хлестали ребенка веревками с навязанными на них узлами . Кроме того, они водрузили ему на голову терновый венок. Они били его, плевали на него, осыпали его ругательствами, полагая, что через младенца адресуют эти слова лично Христу.
Бичуя мальчика, они приговаривали: «Предатель, обманщик, проповедовавший в речах своих против законов Бога и Моисея! Теперь и здесь ты заплатишь за то, что говорил тогда. Ты думал уничтожить нас и возвыситься. Но теперь мы уничтожим тебя…» И далее: «Распинаем предателя, некогда объявившего себя Царем, вознамерившегося разрушить наш храм…» и т. д. ( далее идут непристойности ).
После издевательств и поношений один из новых христиан Ла-Гвардии вспорол ножом тело ребенка с левой стороны и вырвал у него сердце, которое тут же посыпал солью. Так младенец скончался на кресте.
Все это было проделано в насмешку над страстями Господними, после чего несколько новообращенных взяли тело мальчика и захоронили его в винограднике возле церкви Санта-Мария-де-Пера.
Через несколько дней упомянутые иудей и новые христиане встретились в пещере и попытались произвести колдовство с заклинанием над сердцем младенца и освященной облаткой, заполученной ими через ризничего, который также принадлежал к числу новых христиан. Эту попытку они предприняли с целью, чтобы инквизиторы, борющиеся с порочной ересью, и все прочие христиане умерли в страшных мучениях и чтобы закон Спасителя нашего Иисуса Христа был полностью уничтожен и вытеснен законом Моисеевым.
Когда они убедились, что эта попытка не привела к желаемым результатам, они вновь собрались на том же месте и обсудили свои дальнейшие действия, вследствие чего решили отправить одного из заговорщиков с сердцем ребенка и освященной облаткой в мечеть города Саморы, считавшуюся главной в Кастилии, чтобы найти там колдунов, которые смогли бы совершить над сердцем и облаткой то колдовство и произнести те заклинания, которые привели бы к гибели христиан.
Для полнейшего выяснения обстоятельств преступления и раскрытия всей правды инквизиторы, арестовав некоторых из участников заговора, устраивали им очные ставки, в результате чего удалось получить согласующиеся между собой показания. Эти данные и приведены здесь. В дальнейшем были предприняты соответствующие шаги для выяснения места преступления и места захоронения тела жертвы: инквизиторы взяли одного из главных преступников на место захоронения и обнаружили признаки, доказывающие правдивость признания ( Но искали ли и нашли ли тело? Эта обстоятельство так и осталось невыясненным ). Подсудимые, в том числе несколько умерших, были признаны виновными и переданы в руки гражданских властей. Все, что мы поместили здесь, полностью соответствует протоколам процесса, которые мы вели.
Упомянутый «Testimonio» написан на трех листах секретарями по запросу поверенного из деревни Ла-Гвардиа и приказу их светлостей членов Совета Священной инквизиции города Мадрида из округа Толедо.
19 сентября 1569 года от рождества Господа нашего Иисуса Христа.
Алонсо де Дорига
Матео Васкес
Педро де Тапиа».
«Testimonio» не содержит имен преступников. Очевидно, это сделано для того, чтобы не оскорбить святости места, где должны были храниться дощечки. При сравнении этого документа с работой Морено мы обнаруживаем в них различия и выявляем преувеличения последнего. Поэтому неудивительно предположение, что и все дело могло быть сфабриковано в поддержку компании против евреев, на проведение которой Торквемада тратил столько усилий.
Но протоколы по делу Хосе Франко, обнаруженные Фиделем Фитой, совсем по-другому освещают эти события. Мы знаем, что Торквемада использовал все возможное из дела о Святом Младенце, чтобы обосновать необходимость изгнания евреев из Испании, и не можем не учитывать предположение, что ради этого он просто выдумал историю, полностью опровергаемую достоверным источником, к которому мы теперь обратимся.
По протоколам дела Хосе Франко мы в силах не только восстановить цепь событий, но и составить полное представление о том, как применялась юриспруденция инквизиции на практике. Если среди архивов Святой палаты выбирать пример типичного расследования, включающего применение всех обычных для ужасного трибунала методов, то наилучшим образом подойдет процесс, документы которого раскопал Фидель Фита.
Глава XX. АРЕСТ ХОСЕ ФРАНКО
В мае или июне 1490 года (время определено приблизительно) принявший крещение еврей из Лас-Месураса по имени Бенито Гарсиа остановился на постоялом дворе деревни Асторга. То был старый человек лет шестидесяти, по роду занятий чесальщик шерсти, скитающийся из округи в округу.