Торопун-Карапун и тайны моего детства
Шрифт:
ЗДРАВСТВУЙ, ПЕЧКА!
Тени берез пересекали мне дорогу. Нужный мне дом был радом. Во мне еще звучал голос девочки-зверька и этот смех, будто он был уже мне знаком. «Куда она исчезла? И неужели правда, что она и девочка и зверек и так быстро прыгнула на дерево и спряталась там в листьях? Нет, это шутка или сказка». Так я успел подумать, когда дверь дома открылась.
— Здравствуйте, я вас давно жду.
Передо мной стоял мальчик.
— А где
— Папа и мама скоро придут. Они раньше вас ждали. А мне сказали, если вы приедете, чтоб я вас занимал.
— Ну что ж, — сказал я чуть насмешливо улыбаясь, — занимай меня. — Я снял свою голубую шляпу, пальто и вошел в комнату.
— Если хотите, можете включить телевизор или посмотреть журналы — они на столе.
— Спасибо.
«Очень любезный мальчик, хороший, воспитанный», — подумал я.
Мне хотелось согреться, я озяб в дороге, и, словно догадавшись, мальчик сказал:
— Садитесь к печке, погрейтесь.
Я огляделся и увидел печь. Что-то знакомое, родное было в этой беленой стене. «Печка» — какое тихое, теплое слово.
— Здравствуй, печка! — шепотом сказал я. — Когда-то очень давно, может быть тысячу лет назад, я с тобой встречался. Помнишь, печка?
— Что вы сказали? — спросил мальчик.
— Так… ничего… А дровами какими топите? Березовыми?
— Березовыми, — ответил мальчик. — Я могу принести два палена. И мы можем посидеть на них около печки. Или вы хотите на стуле?
— Нет, нет. Я на полене. А ты любишь сидеть около печки?
— Ага.
— Раньше я тоже любил, а теперь я живу в большом доме.
— Ну, я пойду принесу. У нас дрова в сарае, во дворе.
— Тебе не помочь?
— Что вы, я привык.
Мальчик ушел. А я наклонился, чтоб открыть дверцу печки, и тут услышал: «Ку-ку! Ку-ку!..»
Я оглянулся. Над диваном висели часы с кукушкой. Радом с коричневым домиком на желтой перекладине сидела пестрая птичка.
Я подошел к дивану.
— Эй, кукушка! Прошло тысячу лет. Разве ты не устала? Пора тебе отдохнуть, дружок.
«Ку-ку! Ку-ку!»
— Ты уж совсем-совсем старенькая, а кукуешь еще весело.
«Ку-ку! Ку-ку!»
— Вам нравится? — Это спрашивал мальчик. Он стоял с поленьями в руках.
— Да. Нравится. Раньше у меня тоже были такие часы.
— А где они сейчас?
— Погибли. В дом попала бомба.
— Во время войны?
— Да, тогда еще.
Мальчик бросил поленья. Мы сели радом с печкой. Я открыл дверцу. Как только дверца распахнулась, там вспыхнули голубые огоньки.
— Похожи на цветы, правда? — спросил мальчик.
— И на голубеньких человечков. Они прыгают с уголька на уголек. Видишь, машут голубенькими ручками. Горячо им. Ну-ка, подуй!
— Фу-фу-фу-у-у! Бегите, человечки! — крикнул мальчик.
— О-о! Горячо. Убежали. А один упал, спрятался за уголек.
— Ага!
— Остальных не догонишь. Они убежали далеко-далеко в темный лес. Ты знаешь, что там есть и лес, и болото?
— Черное болото.
— Да. Непроходимое. А за болотом стоит домик.
— Маленький домик.
— Зеленый. Это домик Кузнечика.
— Да. И Кузнечик, когда просыпается, зажигает огонек.
— Ты знаешь домик Зеленого Кузнечика?
— Конечно, знаю.
— Послушай, как-то глупо получилось, но я до сих пор не спросил, как тебя зовут.
— Меня зовут Торопун-Карапун.
— Как? Как ты сказал?
— Торопун-Карапун. Так называет меня мама. И так все меня зовут… Смотрите, смотрите, в домике на болоте загорелся огонек!
Странно: ведь меня в детстве мама тоже так называла. Очень странно!
— Ой, ну смотрите же, какой красивый огонек!
— Да, да, — очнулся я от воспоминаний. — Это в домике Зеленого Кузнечика. Он уже проснулся. Слушай, Торопун-Карапун, давай погасим свет. И посидим около печки в темноте.
ДО ВСТРЕЧИ, КАПИТАН!
Мы погасили свет и пододвинули поленья ближе к печке.
— Давай бросим туда немножко бересты, — прошептал я.
— Ага, давайте.
Не знаю почему, но мы стали разговаривать шепотом. Торопун-Карапун бросил в печку несколько кусков коры. Кора почернела на углях, потом сразу вспыхнула. Красные отсветы пламени заиграли на лице Торопуна-Карапуна. И вдруг, сам не знаю отчего, я тихо запел:
Помню городок провинциальный, Тихий, захолустный и печальный. Церковь и базар, Городской бульвар…— Это что, очень старая песня? — шепотом спросил Торопун-Карапун.
— Да, очень.
И я рассказал Торопуну-Карапуну о своем друге Вите, о детской колонии, о маленьком городке Ташино.
— Ну-ка, брось еще береста.
И когда береста вспыхнула, я сказал:
— Я хочу вернуться…
— Куда? — тихо спросил Торопун-Карапун.
— Туда. — Я махнул рукой через плечо. — Там осталась тайна.
— Тайна? Ой, говорите же!
— Что говорить? Это осталось там, в моем детстве. Понимаешь? У меня в детстве было много тайн, но как теперь к ним доберешься? Они остались там, в моем детстве. Прошло много, очень много лет. Видишь, я стал дяденькой. У меня усы и бородка.