Торт с черносливом
Шрифт:
Коля за это время многое пересмотрел в сво¬их отношениях с Юлей. Конечно, случалось, что она была виновата в их размолвках. Но ведь нередко и сам Коля выступал их инициатором. Что у них за любовь получается?.. Может, у не¬го это наследственное?
Эта неожиданная мысль к удивлению креп¬ко засела в голове парня. Коля думал о своем отце. Ведь когда-то он любил Колину мать по-настоящему, даже красивые стихи посвящал ей. А потом взял и бросил ее с маленьким сыном. Так что же это за любовь была у него? Коля ис¬пугался, вдруг и у него такая же склонность, как
Юля сидела в милиции уже около часа. Как раз напротив нее на стене висели старые круглые часы. «Глупо! — подумала она. — Глупо! сидеть тут и ждать! Раз до сих пор сюда никто не явился искать меня, то навряд ли явиться и по том. Наверное, я из другого города. Ведь не случайно очнулась-то на вокзале. Я откуда-то приехала. Это точно. Не могла я жить в этом маленьком городишке. Иначе меня кто-нибудь бы да знал. И искал…»
Юля встала и подошла к столу, за которым сидел дежурный милиционер.
— Вы знаете, я хотела бы прогуляться. Я зайду к вам потом.
Тот равнодушно кивнул в ответ.
«Ну вот, никому до меня нет дела, и никому я не нужна на целом свете…» —- Юля чуть не расплакалась. Быть одинокой во всем белом свете довольно тяжело. А быть никому не нужной — еще тяжелее. «Они меня ищут», - утешала она сама себя, бредя по дороге. Кто «они», Юля никак не могла вспомнить, как ни старалась напрягать свою память.
Она снова пришла на вокзал, чтобы посмотреть, какие поезда здесь ходят. Может, название какого-нибудь города покажется знакомым.
Москва… Городок, в котором Юля сейчас находилась, был одним из отдаленнейших го¬родов Подмосковья. Юля представила широ¬кие шумные улицы и проспекты, всю ночь ярко освещенные иллюминацией, Красную площадь, Кремль… Да она же это не предста¬вила, а вспомнила! Она знала Москву, а этот… как там его… Юля не стала перечитывать на¬звание городка. Оно ей теперь совсем ни к че¬му. Ведь главное девушка вспомнила! Она из Москвы!
Как же она попала сюда?..
14
Александру Ивановичу позвонили из мили¬ции и сообщили о найденной бездомной де¬вушке, по описанию похожей на Юлю.
Елена Викторовна тихо плакала, не зная, чем утешить и ободрить мужа. Она просто мол¬ча сопереживала, приняв часть его душевной боли в свое сердце.
— Эта девушка находится в небольшом под¬московном городке. Она заявляет, что потеря¬лась, а живет в Москве. Только имени своего почему-то не называет. Ну как, поедете? Я мо¬гу вам дать телефон. Но понимаете, голос мог по разным причинам измениться. Лучше все-таки увидеть самому.
— Да, да, хорошо! Я еду! Пусть они меня дождутся и никуда ее не отпускают! Пожалуй¬ста, скажите им об этом!
Через пятнадцать минут Александр Ивано¬вич уже сидел в машине.
— Что за Богданиха? Почему Богданиха? Как она вообще могла туда попасть?.. — то и де¬ло бормотал
Девушка была очень зла. Этот ленивый ми¬лиционер вконец вывел ее из себя. Мало того, что его пришлось целый час убеждать, чтобы он позвонил в Москву и связался со столичной милицией, так он еще запер ее в этой душной комнате! Как преступницу! Подумать только! Что за болван!
От злости Юля первые десять минут тара¬банила руками и ногами в дверь с решетчатым окном, потом утомилась и присела на старень¬кий диван. «Наверное, это все-таки не совсем тюремная камера», — подумала она, оглядыва¬ясь вокруг. Здесь был небольшой столик, мяг¬кие, хотя тоже старые, как и небольшой диван, стулья, даже игрушки! А стены оклеены обо¬ями. Но откуда ей знать, как должно быть в тюрьме? Она ведь никогда там не была. К тому же и память ее подводит…
Дежурный запер девушку в комнате, пред¬назначенной для беспризорных детей, пой¬манных на улице и ожидающих отправления в детские приемники. А поместил он туда Юл к у потому, что так ему приказало начальство в Москве, отчитав за то, что сам не додумался до этого.
Посидев на диванчике и оглядевшись по сторонам, Юля не заметила, как уснула. Разбу¬дил ее все тот же дежурный, тряся за плечо.
— Да проснись ты! Приехали за тобой.
— Что? — Юля подскочила на месте. Ей снил¬ся кто-то знакомый, и она, кажется, его знала. А теперь, из-за того, что ее разбудили, опять все забыла.
– Юля!
Девушка встрепенулась. Какое знакомое имя. Кто его назвал?
Милиционер оглянулся через плечо и посто¬ронился. На девушку смотрел усталый, изму¬ченный человек с горящим взглядом. Юля его сразу даже не узнала.
—Папа? — неуверенно произнесла она.
Человек бросился вперед. Он задержался только на одно мгновение, потому что его пора¬зил вид дочери. Господи, что с ней сделали!.. Александр Иванович крепко обнял Юлю и за¬плакал. Не то от радости, не то от жалости к ней.
—Папа, все будет хорошо. Не плачь, — шеп¬тала девушка, гладя его по спине. — Правда, все будет хорошо…
Ежов примчался быстрее молнии, как толь¬ко Марина ему позвонила. Он должен попро¬сить у Юли прощения. Иначе не будет покоя его душе. Он скажет ей всю правду: как любит ее больше жизни и как раскаивается в своей же¬стокости.
—Марина! — Девушка ждала его у подъезда. — Как она? — Коля едва переводил дыхание от быстрого бега.
—- Понимаешь, к ней сейчас лучше не хо¬дить. Александр Иванович велел никого не пус¬кать.
—- Даже меня?
Марина молча кивнула.
— Что, так серьезно? Расскажи.
— Врачи говорят… — начала Марина.
— Врачи?! Неужели все настолько плохо!
— Ну… я не знаю. Врачи говорят, что, воз¬можно, у нее это временно. Надо только отдох¬нуть, прийти в себя и успокоиться.
— Так что же с ней произошло?
— Никто не знает. Врачи говорят, что она все еще находится под действием наркотиков.
— Чего?
Марина так посмотрела на Ежова, что тот .п.:л-куси,п язык.