Торт с черносливом
Шрифт:
— Наркотики, — сухо сказала она. — Юля приняла слишком большую дозу наркотиков.
— Как! Неужели он насильно вколол ей нар¬котики? — Глаза парня загорелись ненавистью и злостью. Как он жалел, что Вадим сейчас не на свободе. Такой подлец просто не достоин жить…
– Они, наверное, переборщили с дозой. Так говорит Александр Иванович. Юля устроила погром на даче и убежала, находясь, очевидно, не в своем уме. Как-то попала на поезд или электричку и добралась до далекой станции. Там она уснула прямо на вокзале. А проснув¬шись утром, ничего не
Марина сделала шаг вперед, ее взгляд изме¬нился, наполнившись слезами.
– Коля, — простонала девушка, — она до сих пор ничего не помнит. — Марина начала всхлипывать.
– Врачи говорят, что, может быть, память вернется, а может быть, и нет.
— Не плачь, — тихо отозвался парень. Воз¬можно, он сказал это себе, потому что душа его обливалась слезами. — Не плачь. Главное, что Юля нашлась.
— Да уж, — вздохнула Марина и уставилась куда-то в пустоту.
Юля постепенно приходила в себя. Через три дня она уже почти все вспомнила, что было очень важно для ведения дела, открытого про¬тив Вадима и Вовки Калача. Прямых улик про¬тив них не было. Они твердили, что девушка поехала с ними добровольно и никаких нарко¬тиков ей не давали. Юля не могла ни опроверг¬нуть их заявление, ни подтвердить. Сначала она просто ничего не помнила. Потом рассказала, как Калач ее обманом увез на дачу. Вот только про наркотики ничего вспомнить не могла. Никто ей их не предлагал и насильно не колол. А ведь по утверждениям врачей доза была очень большой.
— Вспомни, чем они тебя угощали. Может быть, напиток какой-нибудь давали? — спра¬шивал следователь.
— Да, напиток был, — согласилась Юля. — Чай. Я пила чай и ела торт.
— У него точно был вкус чая? Подумай вни¬мательно.
— Да, вкус самого обыкновенного чая. А вот торт, по-моему, был с ликером. Хотя я не уве¬рена. Ну, в общем, с начинкой. Такой немного необычной на вкус. Но торт мне понравился. Торты всегда вкусные.
— Да, ты права, — задумчиво произнес сле¬дователь и загадочно улыбнулся. — Торты дей¬ствительно всегда вкусные.
Во время обыска на даче нашли небольшие куски торта. Догадка следователя подтверди¬лась. Экспертиза показала, что торт напичкан наркотиками.
— Это что же, выходит, я сама их приня¬ла? — Юля пыталась переварить полученную информацию.
— Но как это возможно, Марина! — Она резко обернулась к подруге. — Я не понимаю, как это возможно: съесть с тортом столько нар¬котиков и совсем этого не почувствовать, даже I [е догадаться!
— Вполне возможно.
— Нет, ты не понимаешь! — Юля снова от¬вернулась к окну, в которое теперь частенько подолгу смотрела.
Марина улыбнулась:
— Помнишь торты, которые пекла нам ба¬бушка? Помнишь?
— При чем тут это? — Юля раздраженно по¬вела плечом.
— А ты помнишь торты с черносливом?
— С чем?
— С черносливом. Чернослив ужасно поле¬зен, особенно зимой. Но я его до слез не люби¬ла, потому что он кислый! Помнишь?
— Помню.
—Я отказывалась его есть. И тогда бабушка придумала
Юля обернулась. На ее лице играла улыбка.
—Знаешь, а ведь ловко придумал, — заме¬тила она. — Правда ведь?
Марина подошла ближе и обняла подругу:
—Не думай об этом. Все уже прошло.
Порезы и ушибы на теле девушки подтверж¬дали слова Вадима о ее буйстве. Именно она разбила окно и бегала по комнатам как сума¬сшедшая от страшных призраков, возникших в ее воображении под действием сильнодей¬ствующих наркотиков. А грязная одежда гово¬рила о том, что она обтерла ею все скамейки, на которых устраивалась отдохнуть, а возмож¬но, что сидела прямо на земле. Других повреждений, доказывавших бы насилие над ней, не обнаружили.
В общем, девушка отделалась всего лишь наркотическим опьянением. Сама Юля отнес¬ись ко всему происшедшему намного проще, чем все ее близкие. Она помнила только при¬езд на дачу, чай с тортом и пробуждение в незнакомом месте с вывернутыми наизнанку моз¬гами.
— Папа, мне его жалко, — говорила она. — Ведь мне ничего плохого не сделали.
— Ничего плохого! — возмущенно восклик¬нул Александр Иванович. — А наркотики? Да ведь они убить тебя могли такой большой дозой! Неужели ты этого не понимаешь!
— Но ведь не убили.
— И ты готова простить?
— Да.
— Тогда я тебя не понимаю. Ты не должна быть такой мягкосердечной, Юля. Потому что так просто нельзя! Иначе как с этим бороться?
— Но, папа! Я совсем не хочу ни с кем бо¬роться. Я хочу просто жить.
— Когда рядом разгуливают такие вот по¬донки?
— Папа! — Юля укоризненно посмотрела на отца.
— Да, такие, как Вадим, именно подонки, и даже еще хуже!
— Перестань, папа, а то ты не сможешь ле¬чить своих пациентов. Ты начнешь их убивать.
Александр Иванович замолчал. Юля была права. Ведь он врач! Его призвание помогать людям, а значит, нести добро. Как же он с та¬ким злым сердцем сможет им помогать? Как он посмотрит в доверившиеся ему глаза со злобой и ненавистью? Юля в сто раз мудрее его.
— Старею, наверное, дочка, — грустно усмех¬нулся он. — Начинаю превращаться в злобно¬го старика.
— Ну что ты, папа. — Юля с улыбкой обня¬ла его за шею. — Ты у меня самый красивый и совсем еще молодой.
15
Ежов с нетерпением ожидал встречи с Юлей. А когда она наконец должна была состояться, он очень испугался. Как она теперь к нему от¬несется? А впрочем, это не так уж важно. Если она не захочет с ним больше дружить, то будет права. Он это заслужил.
—Митя, я так тебе благодарна! — Юля рас¬плылась в широкой улыбке.
Они стояли на лестничной площадке. Митя спешил в институт, а Юля его провожала. Ма¬рина в это время была в школе.
— Да я ведь ничем не помог тебе, — смущен¬но отозвался парень.