Тортоделка
Шрифт:
— Не подходи ко мне, дрянь! — прошипела я и в ужасе бросилась от неё по коридору. Не успела. Лика поймала меня за волосы и потянула назад на себя. — Помогите! — панически вскричала я, рефлекторно закрывая руками живот. Щеку обожег удар и меня отшварнули к стене. Больно ударилась головой и осела на пол.
Вслед услышала звук жёсткой пощечины и Лика так же падает, застонав.
— Я сама убью тебя, сука, если ты ещё раз приблизишься к моей подруге, — слышу яростный голос Тани. — Пошла отсюда, пока полицию не вызвала.
Заботливые руки подруги и другого повара помогли
— Лучше бы вызвала. Наш разговор не окончен, — сверкнула на меня ненавидящим взглядом и поспешила скрыться.
Дверь за ней закрылась, а мои спасители завели меня в кабинет и усадили на стул.
— Принесите ей чаю. Там у баристов липа с ромашкой есть, вроде, — слышу шипящее указание Тани. — Вик, ты в порядке? — гладит по голове и спине.
— Да. Я больше испугалась, — молвила, переведя дух. — Вы появились вовремя.
— Чего она хотела от тебя?
— Хотела мне заплатить, чтобы я ушла от Геры, — улыбнулась, но юмором во мне не пахло.
— Вот, идиотка! Пусть забирает…
— Так и сказала. Но, как назло, он теперь перестал её хотеть. Закон подлости, сука. Как же это всё достало.
— Только без слез, — подруга дернула меня за руку. — Не кисни! Так давай-ка, я тебя домой отвезу.
— Тут работы дополна, — мотнула головой. — Но я правда не работник. Такси лучше вызвать.
— Ладно.
Спустя ещё час была снова дома. Вновь в сотый раз набрала Германа. Абонент вне зоны действия сети. Где ты, черт тебя подери?! Ты был не с этой дрянью, точно! Иначе бы она не приперлась ко мне с разборками. Где же ты? Умоляю, ответь! Тишина…
Герман
Хотел порвать его в клочья, но всё пережитое парой дней назад мигом заставляло сначала думать, а потом метать копья.
К Антону поехать не мог. Там Таня и он давно на стороне моей жены.
Ярик? Пожалуй, сейчас это пока единственный близкий мне и непредвзятый человек, который может как выслушать, так и дать хорошего тумака. Он старше меня лет на пятнадцать и я желторотым птенцом готов был внимать ему во всём.
Когда набрал его номер, ответил сразу. На просьбу поговорить отреагировал нехотя, но согласился. Прикатил к нему в участок.
Мужчина всё ещё корпел над документами и принимать меня ему не шибко хотелось да и не было времени. Он спешил домой, к родным, а я — эгоистичная сволочь, втёрлась в его планы.
— Чего у тебя стряслось?
— Вика изменила мне с Мишей, — изрёк несколько пафосно. Хмыкнул.
— Поздравляю. Теперь ты официально свободен, — скривил губы следак.
— Но я не хочу быть свободным. Она мне нужна. Нужна семья. Ребёнок, о котором всегда мечтал…
— Ну дак бери! Че ноешь?! — рявкнул он сурово. Ягуар есть Ягуар. — Человек сам кузнец своего счастья. Слушай. — Немного сбавил наезд. — Она любила тебя. Вероятно и сейчас любит, но ты не узнаешь этого, пока не плюнешь на свою гордость. Тем более, сам был не святошей.
— Я хочу набить ему морду, — уверенно проронил я.
— Мудро, но не надо, — Ярик достал из стола две кружки и бутылку коньяка. Разлил.
— Коньяк
— В моей семье пьют. И тогда, когда нужно устаканить бред в голове. Пей.
Отхлебнул, пуская горючее по пищеводу. В голове стало горячо и уютно. Язык почти сразу развязался.
— Я наделал глупостей. Не отрицаю. Миллион раз просил прощения. Каялся. Под пули ради неё лез не раз, но она упряма и непоколебима. Я не могу пробить эту стену.
— Что ты сделал? — Ярик отпил из своей кружки. Смотрю непонимающе. — Что произошло между вами?
Я снова отхлебнул коньяка и поведал о своих косяках без утайки.
— Ну да. Я не баба, но тоже бы тебя не простил. Пока что! Но ты движешься в верном направлении. Правда с Дементьевым истернул.
— В смысле?
— Без смысла. Докажи ей, что ты её владелец. Я это тебе уже говорил.
— Алё, она переспала с ним!
— Один раз! На пороге развода с тобой. Пердоньте, ты первый на него подал. Первый пустил в свою постель постороннюю бабу, и позволил себе требовать от жены аборта. Да проступок Вики вообще цветочки! Мы мужики вечно преуменьшаем свои косяки, а на бабские реагируем так, словно ядерная война началась. Ты — придурок, а она сглупила. Либо тешьте себя обидками дальше, либо по взрослому отпустите всё. Сколько бы семей можно было сохранить, если бы мы элементарно умели прощать и видеть свои ошибки.
Бутылка коньяка успела опустеть, когда понял, что меня дико срубает.
— Поедешь со мной, — велел Ярослав и вызвал такси.
Видимо, близ его дома меня окончательно развезло, так как проснулся оттого, что кто-то роется в моих волосах. Вздрогнул, испуганно распахнув веки. На меня смотрели три пары детских глаз. Мальчишка с девочкой лет десяти и пацаненок лет пяти-шести. Девчушка плела на моих изрядно отросших космах косички, а пацаны рисовали маркером мне на запястьях татухи. Правда с детской атрибутикой.
— Он проснулся. Шухер, — прошипел светловолосый парнишка и остальная малышня, завизжав, бросилась наутек.
Черт! Детский вопль больно резанул по вискам. Застонал, обняв, больную голову. Переведя дух, осмотрелся. Незнакомые стены и это похоже гостиная, а я на диване.
— Доброе утро, — сбоку женский голос. — Точнее сказать, день.
Повернул голову. На меня смотрела пара янтарных глаз. Рыжие волосы обрамляли её красивое, точнее идеальное лицо. Похожа на Лику, но в корне не она. Тонкие губы, прямой нос и чёткие скулы. Мимо такой девушки мужчины обычно не проходят. Соскочил, собирая себя по дивану.
— Эти маркеры отмыть можно спиртом, — улыбнулась она.
— Кажется, мне не привыкать от подобных сюрпризов, — буркнул я, зачем-то потирая художества. — Спасибо, что только на руках.
— Это вам, — протянула мне таблетку и стакан воды. — От головной боли. Муж уже выпил свою дозу. Эта ваша.
Я в доме Ярослава — вспомнил облегченно.
— Спасибо, — благодарно принял. — Его коньяк в кружке вчера был явно лишним.
— Думаете?! — улыбнулась. — Это я его научила. Только пить нужно не в таких количествах. Одна кружка расчитана на весь вечер.