Тортоделка
Шрифт:
Да, Герман тоже изменял. Да, мы в процессе развода. Да, гормоны плещут и я, как раскаленные угли. Но это неправильно! Я не смогу больше невинной овечкой смотреть на Геру. Я ведь вижу, как он раскаивается, как виновато смотрит. И в чём теперь я лучше его?
Увидев на лице супруга следы от побоев, готова была простить ему всё, ласкать, жалеть и обнимать. Только как переступить эту жирную черту, которую так рьяно провели между нами?
Напугал до чертиков, когда звал меня из нашей супружеской. Его тело в поту металось по кровати, а покои оглушали крики моего имени.
Много слов: извинений, откровений, просьб и увещаний. Эта поездка явно очень сильно повлияла на него. Капризного и самовлюбного мачо давно нет.
Его руки на моём теле, от которых вновь обжигало жаром, губы, по которым до безумия стосковалась, запах любимого мужчины. Начала растекаться под ним, млеть от ласк, нетерпеливо подаваться телом к нему. Голова закружилась в вихре.
Ощутила, как его ладони скользнули под нижнее бельё и звоночек совести сработал мгновенно. Я не могу так! Он должен знать! Нет, не с целью обидеть и сделать больно… Это моя исповедь.
— Что ты сказала? — лицо переполненно шоком и болью.
Поспешила освободиться от его рук и отойти на безопасное расстояние.
— Прости. Ты не ослышался, — хрипло уронила я, отступая к дверям.
— Типо теперь квиты, да? — его голос надрывно задрожал, словно он готов заплакать.
— Нет, это вышло случайно.
— Случайно раздвинула ноги, — голос мужа становился жестче.
От этих слов стало обидно.
— А какая разница?! Наш развод лишь дело времени. Ты может там одумался где-то, но то, что ты творил я, поверь, не забыла. Мы — рабы обстоятельств, поэтому снова здесь под одной крышей.
Герман встал и начал переодеваться. Непонимающе смотрела на него.
— Куда ты?
— А какая разница? — рыкнул он, натягивая джинсы.
— Не вздумай навредить Мише, — нервно заломила руки, на что Герман метнул на меня дьявольский взор и продолжил сборы. Наблюдала за ним в тихой панике. Мужчина оделся быстрей солдата и, прихватив ключи от машины и документы, устремился прочь.
— Гера, прошу, не делай глупостей, — взмолила дрожащим голосом.
— Я скорей хочу не совершить новых, — рявкнул он и устремился на выход.
Чёрт! Черт! Черт! Побежала в свою комнату. В окне видела, как машина мужа выехала со двора. Схватила телефон и набрала Мишу.
— Ты чего так поздно звонишь? Привет, — голос мужчины был в хорошем расположении духа. — У тебя срочно? Я тут просто на работе — неудобно говорить.
— Миш, я рассказала Гере о том, что произошло между нами. Мне, кажется, он сейчас едет к тебе.
— Вик, тебе разве мало проблем? — мужчина горько усмехнулся. — Ладно, спасибо, что предупредила. Пойду спрячусь, — саркастический смешок.
— Если он придет, набери мне, — я, похоже, больше переживала за мужа, чем за друга.
— Не беспокойся, всё будет в ажуре. Набью ему морду, а потом сам же залатаю. Не парься! — сурово изрёк Миша и сбросил вызов.
Ещё одна истеричка! Как же я от вас устала!
Глянула на часы — начало девятого. Лучше пойти спать. Утро вечера мудренее.
Но уснуть не могла очень долго. Миша не звонил, а мобильный Геры не отвечал, пока вообще не вышел из сети. Наконец дождалась звонка от Дементьева.
— Вика, его здесь не было. Я не видел твоего мужа и мне не сообщали о нём. Ты уверена, что он мог поехать ко мне?
— Не уверена, — в груди сильней заныло. — Я предположила, по логике.
— Вик, думаю, ты ошиблась.
— Видимо. Извини, — почувствовала, как ком слез подкатывает к горлу. Если он не поехал к нему, то куда? Неужели, к Лике?
— Вика, у меня смена закончится через два часа. Хочешь, я приеду? — голос Миши был обеспокоен.
— Нет, не надо. Не будем усугублять. Я в порядке. Прости за беспокойство, — слышала, что он ещё что-то говорил в трубку, но слушать его не могла. Предположение зародившееся в голове, задушило новой горечью. Сбросила вызов и предалась слезам. Если он сейчас у неё, то ноги моей больше в этом доме не будет. Плача в подушку, так и уснула. Спалось так же отвратно, потому в восемь утра была уже на ногах. Что делать в таких стрессовых ситуациях? Правильно! Работать. Заняться любимым делом. Так и поступила.
На работе всё шло тихо, но уверенно. Таня наняла новых поваров на место Саввы и Германа.
Моё предложение занять место управляющей пока было в подвешенном состоянии. Герман по-прежнему ещё совладелец кондитерской и я, увы, обязана его учитывать.
Рассказывать Тане о вчерашнем не стала, потому что поклялась себе не думать об этом. Позавтракав, углубилась в разбор документов и счетов. Пока была в больнице, тут полный бардак. До полудня разгребала канцелярию, а после решила немного поработать в цехе и заодно проверить в деле новых кондитеров. Рабочий процесс шёл слаженно пока ко мне не пожаловал гость.
Он ждал со стороны входа для сотрудников и велико было моё удивление, когда на пороге возвышалась стройная фигура Лики.
— Уж тебе здесь точно нечего делать, — нервно усмехнулась я. — Вали отсюда, пока охрану не вызвала.
— У меня к тебе предложение. Сделка. Выслушай меня, — рыжая бестия гордо вздернула подбородок.
— Иди ты в задницу, придурошная! — возмущенно смотрю на неё.
— Уйди от Германа сама. Я тебе заплачу. Знаю, тебе нужны деньги. Назови любую сумму, — чёрные глазенки рыжеволосой как-то странно смотрели на меня. Она явно не в себе. — Вы же разошлись. Он не нужен тебе больше! Оставь его мне!
— Лика, ты — сумасшедшая, — в тихом страхе поняла я.
— Да, да, да. Я схожу с ума без него, по нему, — она горячо заговорила, медленно шагая ко мне. — Мне плохо без него. Мне хочется убить и уничтожить всё и всех, кто мешает мне быть с ним. И тебя, сука, мечтаю укокошить. Я не могу больше так. Отдай его мне… Верни его! Он всё равно тебе не нужен. Ну же!
— Он давно в свободном доступе. Я тут причём? — осторожно двигалась от неё к цеху.
— Причём, ещё как причём! Привязала его ребёнком, нашла его самое уязвимое место. Посмотрим будет ли он с тобой, если ты выкинешь! А? Давай проверим!