Тоскана для начинающих
Шрифт:
Она восхищалась крепостью и вкусом кофе Лорен, расхваливала ее домашние маффины и перебивала каждого, кто пытался тоже заговорить. Она напоминала чрезмерно возбужденного Лабрадора, ее слова лились рекой, но все выходило как-то не так. Она настаивала на том, чтобы обучить Лорен своей технике катания сыра, все время повторяла Дереку и Барбаре, как умно они придумали, что предложили Лорен на ее место, а потом, как раз когда можно было опасаться, что она вот-вот воспламенится от радости, пригласила все лесбийское общество на скромную вечеринку вечером в субботу.
Чувствуя прилив
Но делать нечего. На следующий день Белинда безутешна, и никакие письма от неподходящих постояльцев, переправленные в пансионат Лорен, никакие гости американки, которым она может указать неверную дорогу, не в силах хоть сколько-нибудь улучшить ее настроение. В довершение всего ей попросту скучно.
Как обычно, конец июля и начало школьных каникул, когда устраивается Festa di Formaggio, – праздничное время в календаре Белинды и период затишья в «Casa Mia». Покуда прибрежные курорты кишат семьями, состоящими из капризных родителей и их едва одетых кричащих отпрысков, «Casa Mia», где придерживаются политики «никаких детей», пустует. И только в августе, когда семейные толпы отправляются восвояси, тихие парочки и группы мигрирующих европейцев начинают снова заполнять комнаты. В это время Белинда обычно организует участие экспатов в festa, часами говорит о сыре и катает огромные куски pecorino 122 по территории «Casa Mia». Но в этом году задание обеспечить группу столами и стульями едва ли вообще способно занять ее. Понадобится всего лишь позвонить по телефону всем участникам сырного фестиваля и поручить каждому принести для себя сиденье, потом написать записку Джованне насчет ее высокого стола, и долг будет выполнен.
122
овечьего сыра (ит.).
Итак, поскольку у нее мало дел – или, честнее будет сказать, вообще нет ничего и никого, чтобы занять время, – Белинда бросается в приготовления к вечеринке и даже делает ее тематической. Она заключила, что если не может катить сыр вниз по склону холма, то закатит гораздо лучшую, гораздо более шикарную вечеринку, чем Лорен, и это неопровержимо докажет: она – лучшая хозяйка в долине.
– Вечеринка будет rustica, – с воодушевлением говорит она Дереку.
– А-а. – Он явно не вполне понимает, что значит rustica. – Барбара так надеялась, что сможет надеть те шортики Аладдина. Она починила их за очень большие деньги.
– О, это будет довольно опасно, – отвечает Белинда. – Будем надеяться, что швы теперь стали немного крепче, чем в прошлый раз. – Она смеется, несколько перебарщивая.
– Да, так вот, – продолжает Дерек, и голос его звучит подчеркнуто тихо. – Rustica, говоришь?
– Rustica, – повторяет она.
– Это и есть ее тема?
– Конечно, это и есть тема, Дерек.
– М-м… – задумывается он. – Кстати, ты справилась со своим заданием для сырного фестиваля?
– С моим заданием? – спрашивает Белинда.
– Да, – говорит Дерек. – Столы и стулья – ведь именно это тебе поручили, в конце концов, не так ли?
– Нет, правда, Дерек, – выпаливает Белинда, – когда человек настолько привык все организовывать, так же как привык принимать участие в соревнованиях на Festa di Formaggio, такую чепуху, как стулья и столы, едва ли можно назвать заданием.
– Я знаю, Белинда, – говорит он, – но все же они важны, знаешь ли. Нам нужно где-то сидеть, а девушкам из монастыря нужно куда-нибудь выложить их еду.
– В самом деле, Дерек, за кого ты меня принимаешь? – смеется Белинда. – Как бывший представитель сообщества экспатов я уверена, что смогу справиться с несколькими стульями. Во всяком случае, – говорит она весело, – меня гораздо больше занимает моя сегодняшняя soiree… Попомни мои слова, Дерек, это будет вечеринка года!
– Да ты соревнуешься, – ухмыляется он.
– Что? – говорит Белинда, проверяя свое отражение в окне балкона.
– Ты соревнуешься с Лорен – после приема, который она устроила на той неделе.
– И ты еще называешь себя моим другом, Дерек! – фыркает Белинда. – Ты отлично знаешь, что моя soiree будет не только более стильной и более веселой, чем вечеринка этой американки, но она также будет гораздо более непринужденной!
– Прости меня, Белинда, – замечает Дерек, – но в твоих словах звучит некоторое напряжение.
– Напряжение ? – отвечает она, и тон взлетает на три октавы в одном-единственном слове. – Я не напряжена, Дерек. – Она спускается вниз по лестнице. – А вот ты, можно сказать, ведешь себя несколько вероломно.
– О, – тихо говорит Дерек, – мне жаль, что ты воспринимаешь это таким образом…
– Не перебивай, Дерек, – хмурится она. – В любом случае, боюсь, я сейчас не могу с тобой разговаривать. У меня масса дел, а еще мне надо готовить закуски. Итак, увидимся позже, – утверждает она. – Надеюсь, твоя жена все же не наденет свои заштопанные шортики и у нас будет замечательная вечеринка. Хорошо?
– Хорошо, – соглашается Дерек.
– Ладно, – говорит Белинда. – Примерно в семь тридцать?
– В семь тридцать, – повторяет Дерек.
– Не опаздывайте.
– Не опоздаем.
– Arrivadeary, – говорит Белинда.
– Arrivadeary, – бормочет Дерек.
Дерек не единственный, кто безнадежно пытается взглянуть на вечеринку Белинды с оптимизмом. Мэри это тоже кажется трудным. Но у Мэри сейчас вообще много трудностей. Надо есть, спать, пытаться проявлять хоть какой-то интерес к soiree и, кроме того, суметь не слишком много улыбаться. С самого дня новоселья Лорен у Мэри в мыслях – только Кайл. То, что начиналось всего лишь как курение марихуаны на тосканском холме, теперь переросло в полноценную историю любви, и все за спиной матери. И хотя физически Кайл все еще ей не любовник, Мэри отчаянно влюблена.