Тоскана для начинающих
Шрифт:
– Да, ты прав, – улыбается Белинда, труся обратно к двери. – Мэри! – шипит она, проходя мимо дочери, сидящей в кресле. – Не сиди, шевелись.
Белинда открывает дверь с приличествующей случаю улыбкой гостеприимной хозяйки.
– Здрасьте, – произносят хором четыре симпатичных женских личика, виднеющиеся в дверном проеме.
– Добрый день, – говорит Белинда, быстро делая шаг назад.
– О, выглядит здорово, – заявляет женщина с медными волосами и веснушками, входя в дом. – Джекви, – говорит она Белинде, крепко пожимая ей руку. –
– А… да, – говорит Белинда. – Вы из коммуны.
– Правильно.
– А это ваш партнер, Палома, – вспоминает Белинда, пожимая той руку.
– Э-э… нет, – заявляет Джекви. – Моя девушка – Джэнет, вот. – Она указывает на изящную милую женщину, темноволосую, по-мальчишески стриженную, в кремовых льняных брюках и белой рубашке. – Палома – мой партнер по бизнесу.
– Угу, – подтверждает Палома, взмахнув длинными темными волосами и звякнув металлическими индейскими побрякушками на рубашке. – Не могу поверить, что вы решили, будто мы подружки.
Не выношу красноголовых.
– Мои волосы не красные, – возражает Джекви.
– Ну, во всяком случае, ненатуральные, – говорит стройная блондинка с яркими синими глазами.
Дюран, – представляется она, протягивая Белинде руку, – очень рада познакомиться с вами.
– Полагаю, вы выбрали себе имя сами? – замечает Белинда.
– Простите? – удивляется Дюран.
– Ну, знаете, как Палома.
– Нет, – отвечает та. – Мои родители были передовыми людьми для своего времени и дали мне это имя задолго до появления поп-группы.
– Хорошо, – отвечает Белинда, не понимая, что имеет в виду девушка. – Ну, проходите.
– О! – говорит Джекви, роясь в своей большой, шитой бисером сумке. – Мы купили австралийский рислинг. Не слишком сладкий.
– Спасибо, – улыбается Белинда, принимая бутылку вина. – Выглядит симпатично.
– Так и есть, – подтверждает Палома. – У нас в Австралии лучшие вина. Вы когда-нибудь бывали у нас ?
– Нет, – говорит Белинда.
– Там стоит побывать, – продолжает Палома. – У нас в Австралии самая лучшая еда. У нас самый лучший климат. У нас лучшие пляжи и лучшее вино.
– Звучит чудесно, – говорит Белинда.
– Так и есть, – подтверждает та с улыбкой. – Там здорово.
Когда четыре сногсшибательные молодые лесбиянки проходят в гостиную и оттуда на террасу, Хоуард бесконечно оживляется. Он следует за ними (вместе с джином) и пытается завязать разговор.
– Итак, что четыре столь прекрасные женщины делают в таком месте, как это? – шутит он.
– Простите? – говорит Джекви.
– Нас пригласили, – отвечает Дюран.
– Превосходно, – улыбается Хоуард. – Я Хоуард Оксфорд, – представляется он, протягивая руку Дюран.
– Мы встречались на днях, – говорит Джекви.
– Да, я знаю, но я не знаком с вашими двумя приятельницами, – говорит он.
– С нашими подружками, – поправляет Джекви.
– Ах да, в самом деле… подружками, – мурлычет Хоуард с ухмылкой, выдающей размах посетивших его сексуальных фантазий. – Итак, откуда вы родом?
– Из Сиднея, – отвечают они.
– Ну, вообще-то, – добавляет Дюран, – я из Перта, самого уединенного города планеты. Поэтому, как только появилась возможность, я уехала в Сидней.
– В гей-столицу мира, – вмешивается Палома. – Это действительно потрясающее место, – улыбается она. – Сидней – действительно потрясающий город. Вы там бывали?
– Гм… нет, – признается Хоуард. – Но похоже, мне там должно очень понравиться.
– Да, это так, – продолжает она. – Там самая лучшая еда, самые лучшие рестораны. Особый стиль жизни. Сидней великолепен.
– Хорошо, – говорит Хоуард. – Это замечательно. – Он делает паузу. – Кто-нибудь хочет перекусить чем-нибудь? А, Мэри, – говорит он, оборачиваясь, чтобы поздороваться с ней; у девушки в руках поднос со стаканами красного и белого вина. – Спиртное, дамы? – предлагает он. – И может, немного сыра на палочках?
Женщины собираются вокруг него и закусывают.
– Ананас с сыром, – замечает Палома, кривя хорошенькие губки. – Это очень устаревшее сочетание. Даже звучит несъедобно.
– Ничего подобного, – возражает Джэнет. – Мои родичи все время готовят это в Тэсси.
– Так то в Тэсси, – смеется Палома.
– Кто-нибудь хочет оливок? – спрашивает Белинда, балансируя на пятках. – Они местного производства.
– Правда? – спрашивает Джекви, беря блестящую черную маслину из мисочки в руках Белинды. – Как умно с вашей стороны, что вы ими запаслись.
– О, это было несложно, – говорит она. Ее местные оливки добыты в местном супермаркете, в котором все в той или иной степени местное. – Мне всегда казалось, что гораздо лучше пойти на местный рынок и поговорить с местными людьми, которые продают свои собственные продукты, чем делать закупки в супермаркете. Вы так не думаете?
– Мы пытаемся так делать, – говорит ей Джекви, – но это трудно, потому что мы все время переезжаем туда-сюда. Гораздо проще пойти в супермаркет, тем более что итальянский у меня никакой.
– Понятно… О Боже! – сочувствует ей Белинда. – Che peccato 126 .
– Полагаю, вы, должно быть, говорите совсем как местная, – говорит Джекви.
– Но я и есть местная, – улыбается Белинда. – Знаете, я ведь прожила здесь уже почти пять лет. Такие вещи просто сами к тебе цепляются.
– Ага, – улыбается Джекви. – Полагаю, что так.
– Простите, – говорит Белинда, – мне нужно пойти открыть дверь.
Картина, которая предстает глазам Белинды, когда она открывает дверь, заставляет ее резко вдохнуть и уцепиться за косяк.
126
Какая жалость (ит.).