Тоскуя по лучшему другу своего отца

Крофт Эви

Мне всегда было интересно, но я никогда не решалась спросить, откуда взялось его нежелание. Разница в возрасте или то, что он дружит с моим отцом? Держал бы он меня на расстоянии последние несколько лет, если бы никогда не познакомился с моей семьей?

Не обращая внимания на телефон, я двигаюсь по бару, принимая заказы и разливая напитки. Во время затишья я делаю воду с лаймом и выпиваю половину стакана, после чего возвращаюсь к делу. В это время Хантер сидит как часовой, попивая воду после того, как доест свой бургер и картошку

фри. Знакомые останавливаются, чтобы поболтать с ним, но никогда не задерживаются надолго. Наверное, потому, что этот человек не произносит больше нескольких слов за раз.

Аплодисменты эхом отражаются от стен, а не менее яростный хор освистываний гасит волнение. Аромат свежеприготовленных бургеров доносится до моего носа, пока я несу поднос с пивом к одному из столиков Рейчел. Внезапно стул резко заскрежетал по полу. Кто-то выкрикивает слово на букву "П". И в этот момент мир замирает.

Я смутно осознаю, что энергия в комнате меняется. Тела двигаются. Толкаются. Локоть появляется из ниоткуда, ударяя меня в висок с такой силой, что у меня голова идет кругом. В глазах темнеет.

ХАНТЕР

Не в силах сдержаться, я прослеживаю путь Пайпер по комнате. На ней удобные кроссовки, облегающие джинсы и майка, которая облегает ее торс.

Она немного завышена и скрывает некоторые ее достоинства, которые я люблю и ненавижу. Она начинает раздавать пиво с подноса. Она снова улыбается, и мое сердце сжимается, мечтая об одной из ее улыбок для себя.

Позади нее толпа футбольных фанатов. Кто-то выкрикивает ругательство, и через долю секунды спустя начинается толкотня. Я встаю со стула, прежде чем первый удар врезается в парня.

— Пайпер! Она не обращает внимания на мой крик. Вместо этого она полуобернулась. Ее поднос и последнее пиво падают на пол.

Парень отступает назад, его тело наполняется страхом. Время замедляется, мой бешеный пульс заглушает все звуки в комнате. Мое гиперактивное воображение разыгрывает передо мной сцену, наполняя мою голову ужасными вещами, как во сне.

Кошмар. Такой, когда ты не можешь пошевелиться, и все, что ты можешь сделать, — это стать свидетелем трагедии.

Пайпер будет больно или еще хуже.

Возвращаясь в «здесь и сейчас», локоть попадает в голову Пайпер. С ее губ срывается крик, и она отшатывается, схватившись за лицо. Ярость захлестывает меня. Три шага — и я уже на другом конце бара, пихаю сукиного сына, который ударил Пайпер. Он падает на остальных членов группы, и драка немедленно прекращается. Я поворачиваюсь и поднимаю обмякшую Пайпер на руки, прижимая ее к своей груди.

— Я держу тебя, милая, — шепчу я.

— Какого черта, чувак? Меня сильно толкают между лопаток, но я не шевелюсь. — Это тебя не касается.

Но вокруг него никто не двигается. Группа постоянников сомкнула ряды. Они переходят от меня к ней, в их глазах — ожидание. Как будто они ждут, что я защищу свою женщину.

Мою

женщину. Я прижимаюсь к щеке Пайпер и наклоняю ее голову назад. Ее великолепные глаза сразу же устремляются на меня, взгляд ясный и последовательный. Я не врач, но не думаю, что у нее сотрясение мозга. След крови начинается чуть выше ее виска и тянется к челюсти.

Мое нутро сжимается, и внутри что-то екает. Его глупость могла стоить ей глаза. Ублюдку повезло, что он промахнулся.

Повернувшись, чтобы взглянуть на придурка, я быстро оцениваю его: денег больше, чем мозгов, на год или два старше двадцати одного, вероятно, на курорте за папин счет.

— Если это касается ее, то касается и меня. А теперь извинись.

Он фыркает от недоверия. — Как скажешь, дедуля. Затем он начинает поворачиваться к своим приятелям.

К счастью для него, у меня большой радиус действия и хорошая координация. Я могу держать свою девочку и одновременно схватить его за горло. Его кожа липкая, а пульс учащенно бьется под моим большим пальцем. Он издает невнятный звук удивления, когда я подтаскиваю его ближе. Он хватается обеими руками за мое запястье, но не может освободиться.

— Я сказал, — рычу я, — извинись.

— Хантер, — шепчет Пайпер, ее голос мягкий и потрясенный, а руки обхватывают мою талию. И из-за боли, которую я слышу в ее голосе, я не чувствую угрызений совести, когда слегка сжимаю шею этого ублюдка, чтобы показать ему, на что я способен. Он царапает кончиками пальцев мой большой палец, и его взгляд пропитан паникой. Я достаточно ублюдок, чтобы наслаждаться этим.

— Она сказала тебе вытащить его на улицу, а ты этого не сделал. Так назови мне вескую причину, по которой я не должен вбить твою задницу в землю?

Он дергается, как рыба на крючке. — Прости. Прости, чувак. Прости.

— Не передо мной, идиот. Перед ней.

Он смотрит на Пайпер и как будто видит ее в первый раз. Я не уверен, потому ли, что у него захватывает дух, или потому, что она вся в пиве и крови.

— И — извините.

— Убирайтесь отсюда, пока я еще в настроении отпустить вас.

Группа местных жителей провожает их, и Рейчел подбегает к нам с полотенцем. — Ты в порядке?

— Да, — отвечает Пайпер, но ее голос все еще кажется мне слабым. Обычно она так чертовски полна жизни. Находиться рядом с ней — это как прилив тепла, энергии и радости.

Она отстраняется от меня, и я отпускаю ее, с неохотой и желанием удержать ее навсегда.

— Ой, — говорит Рейчел, взглянув на лицо Пайпер. — Давай приведем тебя в порядок.

Пайпер тянется вверх и смотрит на свои руки. Ее лицо бледнеет, и я ловлю ее, когда она падает на пол. Это что-то новенькое. Я видел, как она, не моргнув глазом, принимала роды у лошади. Но, видимо, совсем другое дело, когда это ее кровь.

Подняв ее высоко к груди, я смотрю на другую барменшу и жестом показываю на толпу. — Ты справишься?