Тот, кто был равен богам
Шрифт:
— Не делай этого, — предостерегла она его.
— Не подпускайте ее ко мне, — закричал провокатор. — Видите, она одна.
В беснующейся толпе Катиетт могла полагаться только на свои отточенные боевые инстинкты. Дитя природы, вверив себя Иниссу, она заставила себя не думать ни о чем, кроме поставленной перед нею задачи. Противники, оказавшиеся перед нею, поспешно попятились и бросились врассыпную. Но тут вдруг один из них неожиданно атаковал ее слева, замахиваясь незажженным факелом и целясь, ей в голову. Катиетт шагнула вперед и встретила удар левым предплечьем, одновременно уводя руку нападающего вниз и в сторону. Факел переломился об ее запястье.
Перед
На мгновение Катиетт замерла над его неподвижным телом. Она стояла на открытом месте. В радиусе пяти ярдов рядом никого не было. Но это была еще не победа. Справа от нее, переворачиваясь в воздухе, горящие факелы падали на сцену, рассыпая искры на кресла и стены. Толпа вдруг заволновалась, выстроилась клином и атаковала возвышение.
Из служебных помещений в задней части дворца в зал вбежала Пелин. Восемь гвардейцев Аль-Аринаар неотступно следовали за нею. Заслышав шум схватки, она ощутила, как по спине ее пробежал холодок. Воспоминания о том, как встретила ее аудитория, и о презрительной усмешке Хелиаса все еще жгли ее, как огнем. Ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы проводить спикера парламента в безопасное место.
Она успела увидеть, как толпа прорвала тоненькую цепочку гвардейцев и ворвалась на сцену, как от огня факелов занялись и запылали гобелены и кресла, а языки пламени взметнулись там, где разлилось масло, запах которого она явственно ощутила. Слева и справа от возвышения в схватку вступили ТайГетен, но самой Катиетт нигде не было видно.
— Потушить огонь, — крикнула она, махнув рукой направо. — Не давайте никому подойти к гобеленам. Я хочу, чтобы вы очистили сцену.
Двое воинов Аль-Аринаар метнулись вправо и схватили с кресел подушечки, чтобы гасить ими огонь. К ним присоединились еще двое, чтобы отогнать тех, кто лез на возвышение поглазеть, как гибнет в огне национальное достояние. Пелин же направилась прямо к центру сцены, где к кафедрам уже подбирались первые зрители. Она увидела ножи в их руках и лица, искаженные праведным негодованием. Но они лишились своих предводителей. Рядом не было никого, кто мог бы направить в нужную сторону их гнев, затмивший радость победы.
Пелин и сопровождавшая ее четверка воинов были жалкой каплей в море по сравнению с напирающей толпой. Она побежала ей навстречу, раскинув руки в стороны.
— Назад. Все назад. Убирайтесь со сцены.
Но ее никто не слушал, и голос ее потонул в гомоне надвигающейся толпы. Пелин повела своих гвардейцев через площадку, на которой стояли кафедры. Внизу, в зрительном зале, тоненькая цепочка ее воинов все еще пыталась сдержать натиск нападавших. Прямо перед нею какой-то ula размахивал топором, явно намереваясь в щепы изрубить украшенные искусной резьбой стойки кафедр. Подобно ей самой, он был туали, и на лице его читалось нескрываемое презрение. За его спиной она вдруг уловила какое-то движение. Оттуда вынырнули Катиетт и ее Тай, перепрыгнули через передние ряды толпы, приземлились, мягко перекатившись, и вскочили на ноги, развернувшись
Гвардейцы Пелин встали по обеим сторонам своей предводительницы. Ula с топором шагнул им навстречу, поддерживаемый прочими бунтовщиками.
— Прочь с дороги. — Голос его походил на рычание, а лицо исказилось от ярости и стало уродливым. — Такаар низложен. Мы снимем его изображение.
— Назад. Убери топор.
Туали рассмеялся.
— У тебя больше нет власти, чтобы остановить меня.
Пелин подскочила к нему вплотную и взглянула ему прямо в лицо.
— Не испытывай мое терпение, — сказала она. — Ты ведь туали. Вот и веди себя соответственно.
— Беги обратно к своим друзьям из клана Инисса, — огрызнулся он. — Ты для меня такая же туали, как бродячая собака. Efra [12] .
И ula плюнул ей в лицо, так что слюна попала ей на нос и правый глаз. Пелин поняла, что терпению ее пришел конец, и без замаха вонзила ему кулак в живот. Он согнулся пополам. Пелин шагнула вбок и ударила его локтем в висок. Грубиян рухнул, как подкошенный, и перекатился на спину. Пелин вынула из ножен на поясе клинок, опустилась на одно колено и замахнулась, чтобы пронзить ему ножом сердце.
12
Efra — шлюха (эльф.).
Чья-то рука схватила ее за запястье. Сильная рука.
— Не надо. — Это была Катиетт. — Не давай им то, в чем они нуждаются сильнее всего.
Краем сознания Пелин отметила, что в зале воцарилась тишина. В голове у нее царил сумбур, и она не могла унять снедавшую ее ярость.
— Он…
— Пелин. Послушай меня.
Пелин попыталась высвободить руку, но Катиетт крепко держала ее, и она добилась лишь того, что выронила нож.
— Им нужна трепка, — прорычала Пелин.
— Им нужен мученик, — возразила Катиетт. — Прошу тебя, Пелин. Только не от твоей руки.
Пелин кивнула.
— Все в порядке. Со мной все в порядке.
Катиетт отпустила ее запястье. Пелин повернулась к ula. Тот ничуть не выглядел испуганным, и на губах его играла легкая улыбка.
— Видишь? — издевательски осведомился он. — Ты — по-прежнему их раба.
Пелин сжала пальцы в кулак и изо всех сил ударила его в нос. Он отлетел к каменной стене и рухнул на пол, потеряв сознание.
— Вышвырните его отсюда, — приказала она.
Выпрямившись, она отряхнулась, приводя одежду в порядок. Через передние и задние двери в зал вливались дополнительные силы Аль-Аринаар. Пелин повернулась лицом к притихшей толпе.
— Следующий из вас, кто рискнет назвать меня efra, станет тем самым мучеником, который вам так нужен. Освободите помещение.
Катиетт положила руку ей на плечо.
— Нам с тобой нужно поговорить. Сейчас же.
Глава 8
Политики ищут победы, чтобы прославиться, а солдаты — чтобы выжить.
— Ты не должна позволять им с такой легкостью манипулировать собой, — начала Катиетт, едва только за нею и Пелин закрылась дверь одного из внутренних помещений.