Тот, кто хочет выжить (сборник)
Шрифт:
Он пересек короткий коридорчик, из которого открывалась дверь в комнату бабули. Губы плотно сжаты, так плотно, что даже побелели. Заглянул и увидел: вон она лежит, его бабуля. Желто-белые волосы разбросаны по подушке и напоминают корону. Спит… Беззубый рот открыт, челюсть отвисла, грудь под покрывалом поднимается так тихо и медленно, что почти незаметно. Надо очень долго смотреть на нее, чтобы понять, что она не умерла.
О Господи! А что, если она умрет, пока мама в больнице?..
Нет, не умрет. Она не умрет.
Но все-таки, если?..
Ни за что не умрет, и довольно этого слюнтяйства!
Внезапно одна из бабулиных желтых, словно
Спокойно, малыш, ничего страшного… Ведь она лежит, больше не встает.
Он вернулся на кухню посмотреть, сколько уже отсутствует мать. Час… а может, даже и все полтора. Если последнее, то есть все основания ожидать скорого ее возвращения. Джордж взглянул на часы и с изумлением увидел, что со времени ее отъезда едва прошло двадцать минут. Мама еще и до города не доехала, не говоря уже об обратном пути! Он стоял неподвижно, прислушиваясь к царившей в доме тишине, затем начал различать совсем слабые, еле слышные звуки: урчание холодильника, тиканье настенных электрических часов, шелест легкого бриза, огибавшего углы дома. А затем – уже совсем едва различимый звук, с которым ногти скребли по ткани. Это морщинистые и толстые бабулины руки ползли по одеялу…
Единым духом он выпалил про себя короткую молитву:
ПожалуйстаГосподисделайтакчтобыонанепроснуласьраньшемаминоговозвращения. ПрошуТебяГосподиАминь.
Затем сел к столу, доел печенье и допил шоколадный напиток «Несквик». Подумал, может, включить телевизор и посмотреть что-нибудь, но затем решил, что звук может разбудить бабулю и она начнет кричать. Кричать высоким, дребезжащим, пронзительным, требовательным голосом: «Р-У-У-У-Т! ЧА-Ю! Ч-А-А-АЮ! РУ-У-У-УТ!»
Джордж облизал шершавым языком пересохшие губы и мысленно приказал себе не быть слюнтяем. Она всего лишь больная, прикованная к постели старуха. Она просто не в состоянии встать и причинить ему вред. Да ей уже целых восемьдесят три, и она не умрет сегодня, нет, не умрет.
Джордж снова подошел к телефону и снял трубку.
– …в тот же день! А она и понятия не имела, что он женится, представляешь, Корри? Просто ненавижу этих дешевых интриганов, которые воображают, что всех на свете перехитрили! Вот я и говорю ей…
Джордж понял: Генриетта беседует со своей подругой Корой Симард. Генриетта висела на телефоне большую часть дня, примерно с часу до шести, и фоном для ее трескотни служили теледиалоги из бесконечных сериалов: сначала «Надежда Райана», затем «Жизнь дается одна», потом «Все мои дети», после него «А земля продолжает вертеться», «В поисках завтра» и далее, в том же духе и без перерыва. А Кора Симард была одной из наиболее постоянных и преданных ее телефонных собеседниц. И говорили они буквально обо всем: 1) когда, где и кем устраивается очередная тапперуэровская вечеринка [22] и чем на ней будут угощать; 2) как много развелось нынче разных дешевых интриганов; 3) кто, что и кому сказал: 3а) в грейндже [23] , 3б) на ежемесячной благотворительной церковной распродаже и 3в) в танцевальном зале «Бино».
– …что если я еще раз застану ее в таком виде, то, будьте уверены, выполню свой гражданский долг и позвоню в…
Джордж опустил трубку на рычаг. Проходя мимо дома, где жила Кора, они вечно посмеивались над ней, как и другие ребятишки, – Кора была толстуха, неряха и страшная сплетница. И дразнили ее, распевая: Кора-Кора из Бора-Бора, ела собачье дерьмо у забора! Съела, дурашка, собачью какашку и завернула добавку в бумажку! Да мама бы просто убила их, узнай об этом! Но теперь Джордж был даже рад тому обстоятельству, что они с Генриеттой висят на телефоне. Да пусть хоть весь день треплются, ему-то что! Лично он ничего не имел против Коры. Как-то раз, пробегая мимо ее дома, он упал и сильно разбил коленку. Бадди тут же принялся дразнить его, а Кора вышла из дома, залепила рану пластырем и угостила их с братом печеньем, правда, при этом болтая без умолку. И Джордж всякий раз
Джордж подошел к буфету и взял с него книжку для домашнего чтения. Подержал секунду, затем положил обратно. Он уже прочел в ней все рассказы, хотя занятия в школе начались месяц назад. Он читал куда больше и лучше брата, хотя Бадди, несомненно, был сильнее в спорте. Ну, на время со спортом ему придется расстаться, почти весело и не без злорадства подумал Джордж. Уж какой там спорт, со сломанной-то ногой…
Он взял учебник по истории, уселся за кухонный стол и начал читать о том, как корнуольцы проиграли сражение при Йорке [24] . Но мысли его были далеко. Он встал и снова подошел к двери в коридоре. Желтая рука была неподвижна. Бабуля спала, лицо серым грязным пятном выделялось на подушке, заходящее солнце золотило корону желто-седых волос. На взгляд Джорджа, она вовсе не походила в этот момент на состарившегося и готового умереть человека. Нет. Она не выглядела умиротворенной, как закат. Она выглядела безумной и…
(и опасной)
…да, и еще опасной – как опасна спящая в берлоге старая медведица, всегда готовая нанести удар когтистой лапой.
Джордж хорошо помнил, как они переехали в Касл-Рок ухаживать за бабулей, когда умер дедушка. До того мать работала в прачечной, а жили они в Стрэтфорде, штат Коннектикут. Дедушка был года на три-четыре моложе бабули, занимался плотницким делом и проработал до самого дня своей смерти. Умер он от сердечного приступа.
Уже тогда бабуля выглядела совсем дряхлой и у нее начались «приступы». Для всей семьи бабуля всегда была настоящим испытанием. Женщина вулканического темперамента, она лет пятнадцать преподавала в школе, а в перерывах рожала детей и воевала с кальвинистской церковью, куда ходили они с дедулей и их девятеро детей. Мама говорила, что в конце концов дедуля с бабулей вышли из этой религиозной общины и переехали в Скарборо – случилось это примерно в то же время, когда бабуля решила покончить с преподавательской деятельностью. Но однажды, с год назад, к ним приехала погостить из Солт-Лейк-Сити тетушка Фло. И Джордж с Бадди через печную заслонку подслушали их разговор. Засиделись женщины допоздна, и по некоторым их фразам стало ясно нечто совершенно иное. Оказывается, дедушку с бабушкой изгнали из церкви, а бабулю вдобавок уволили с работы за какую-то провинность. За какую-то историю, связанную с книгами. Джордж не понимал, как и почему человека могут уволить с работы и даже изгнать из церкви из-за книг, и, когда братья тихонько улеглись в свои кроватки, спросил об этом Бадди.
– Книги бывают разные, сеньор El Stupido [25] , — шепнул Бадди.
– Да, но какие?
– Откуда мне знать? Давай спи!
Тишина. Джордж обдумывал услышанное.
– Бадди?
– Что? – Голос брата звучал раздраженно.
– А почему тогда мама сказала, что бабушка сама ушла с работы и из церкви?
– Из-за скелета в шкафу [26] , вот почему! Будешь ты спать наконец или нет?
Но Джордж долго не мог уснуть. Он лежал в кровати, а его взгляд что-то так и притягивало к дверце стенного шкафа, смутно белеющей в темноте, и решал, что будет делать, если дверца вдруг распахнется и там, внутри, окажется скелет с ухмылкой-оскалом из длинных желтых зубов, темными провалами глазниц и ребрами, напоминающими клетку для попугая. А блеклый лунный свет будет скользить по этим костям, придавая им голубоватый оттенок. Что имел в виду Бадди, говоря о скелете в шкафу? И при чем тут книги? Наконец он незаметно для себя провалился в сон, а во сне привиделось, что ему снова шесть и что бабуля тянет к нему белые руки, ищет его слепым взглядом. Приснился и ее пронзительный вибрирующий голос. Она вопрошала: «А где наш малыш, Рут? Почему это он плачет, а? Я всего-навсего хотела затолкать его в шкаф… со скелетом».