Тот, кто ловит мотыльков
Шрифт:
7
Макар осматривал дом. Мансарда, подвал, гардеробные, технические помещения, гараж – он обследовал каждый угол, точно крыса в лабиринте в поисках сыра. Лев остался в гостиной, Жанна ушла с домработницами еще раз проверить вещи сестры. Его сопровождал Юрий.
Макар не раз сталкивался с раздражением заказчиков, наблюдавших, как сыщики дублируют уже проделанную ими работу. «Вы тут прогуливаетесь в свое удовольствие, а денежки-то мои капают», – как выразился один разозленный отец исчезнувшей дочери. Макар со своей нежнейшей улыбкой, наиболее проницательных собеседников
Такие всегда идут на попятный, стоит им утратить иллюзию, что за свои «денежки» они купили не только расследование, но и целого частного детектива с потрохами.
Восемнадцатилетняя дочь оказалась не исчезнувшей, а сбежавшей. Макару было очевидно, от чего и от кого пустилась в бега несчастная девчонка. Бабкин настаивал на том, чтобы довести расследование до конца. Они отыскали ее в загаженной квартире, среди веселых, обкурившихся марихуаной юнцов. И приобрели врага в лице ее папаши, которому вернули гонорар, присовокупив, что дочь жива-здорова, а местонахождение ее просила не раскрывать. «Где эта сука? – бесился тот, брызжа слюной. – Я вам заплатил! Вы, козлы, мне должны! Где она?»
Но Юрий ни разу не выразил недовольства. После того как обыскали дом, он показал сыщику территорию. Одна из дорожек выводила к задней калитке; дальше, за жиденьким березовым перелеском, начиналось поле; за полем вилась заасфальтированная лента дороги. Шум редких машин сюда не доносился.
Участок был прекрасный, поросший соснами и лиственницами. Синели тоненькие колокольчики, из мха глядели крошечные желтые цветы. Здесь все росло как будто само собой.
Только альпийская горка перед домом, обсаженная по периметру чем-то полосатым, мясистым и глянцевым, резала глаз. Наверняка над этим убожеством потрудился ландшафтный дизайнер, подумал Макар. Почему ландшафтные дизайнеры везде пихают эту полосатую дрянь с острыми листьями? Рядом с величественной хвойной простотой, с устремлёнными ввысь стволами это глянцевитое месиво звучало безбожной фальшью.
– Уродство, правда? – негромко сказал Юрий.
Макар с любопытством взглянул на него. Этот вежливый тихий человечек точно угадал, о чем подумал Илюшин.
– Я про нашу клумбу. – В его улыбке сквозило мягкое обаяние неудачника. – Уговаривал я Оксану посадить здесь обычный чубушник, уговаривал… Или сирень. Выглядываешь в окно, а она цветет. Я бы сам и посадил. Знаю подходящее место, где есть хорошие саженцы: питомник возле Тимирязевского лесопарка. У меня жена пропала, а я вам про сирень – это как-то дико, да? – не меняя интонации, сказал он.
– Пока все выглядит так, будто ваша жена уехала, не поставив никого из домашних в известность, – спокойно ответил Макар. Лучи били сквозь ветви деревьев, он пожалел, что оставил в машине Сергея солнцезащитные очки. С другой стороны, когда разговариваешь со свидетелями, очки надевать нельзя. Люди должны видеть твои глаза. Для многих темные стекла действуют как шторка, отсекающая возможность откровенности. – Вы с ней ссорились?
– Оксана со всеми ссорилась. И со мной тоже. – Юрий присел, поднял галечный камешек и поднялся, вертя его в руках. – Но скандалы – это, как бы выразиться, обычный фон ее жизни. Я хочу сказать, из-за такого семью не бросают.
– Она и с Жанной скандалила?
Юрий усмехнулся.
– Видите ли, бизнес, которым управляет Жанна, куплен на деньги Оксаны. Собственно, ею самой. Жанна никогда не мечтала заниматься сферой услуг такого рода, она ее даже пугала.
– У нее косметический кабинет, как я понял?
– Не кабинет – салон красоты. «Роза Азора».
– Как, простите? – не удержался Илюшин.
Баренцев сдержал улыбку.
– Жанна и Оксана не… не вспомнили, что это из «Буратино», а если проследить до истоков, то из Фета. Им понравилось звучание.
Илюшин оценил деликатность, с которой Юрий в последнюю секунду заменил «не знали» на «не вспомнили».
– Они не вспомнили, а вы не сказали?
Баренцев всерьез задумался, потирая камушек в пальцах.
– Полагаю, они вообразили себе нечто вроде острова, небесной земли с дивным названием Азор. Обеих в детстве возили на Азовское море, и Азор лег на слух вполне естественно. На Азоре, где всегда тепло, цветут волшебные розы. Этими розами будут представлять себя их клиентки. Вот что они вообразили, а я мог прийти и все разрушить, сказать им, что это вырванный лоскут, кусок из палиндрома, который не годится для косметического салона… Но мне, ей-богу, стало жалко отнимать у них этот остров. Неприятно чувствовать себя взрослым, разрушающим песочный замок, построенный ребенком. Они гордились своей идеей и тем, что сэкономили деньги на рекламном агентстве… Я промолчал. Осуждаете меня?
– Бог с вами, – искренне сказал Илюшин. – С чего бы!
– Лева осуждает. Убежден, что я выставил его сестру на посмешище, вернее, не воспрепятствовал этому.
– Вы помните причину последней ссоры между вашей женой и Жанной? – спросил Макар.
По тропинке пробежали, толкаясь, двое мальчишек и исчезли в гостевом доме. Когда Илюшин осматривал его, дом был пуст. Куда-то исчезли и преподавательница музыки, так и не явившаяся для знакомства, и трое музыкальных вундеркиндов. И вот двое из них вернулись.
– Причина была связана как раз с салоном. Оксана – человек необычайно деятельный, энергичный. Она из тех, кто с полным основанием мог бы внести в свое резюме это пошлое выражение: «с активной жизненной позицией». Топтаться на месте, не двигаясь, для нее недопустимо. Не забывайте, что салон – в значительной степени ее детище. Оксана решила, что нужно развиваться, и стала требовать от Жанны соответствия. А Жанна по каким-то причинам этого не желала.
– Расхождение настолько серьезно, чтобы поссориться?
– Об этом вам лучше спросить у Жанны. Я не вдавался в подробности. Оксану всегда выводила из себя инертность. Вот я – пассивный человек, бездеятельный, – добавил он, – и ее эта моя черта безумно злит. К счастью, она быстро вспыхивает и так же быстро остывает. Иначе наша жизнь была бы невыносима.
Юрий взглянул на сыщика с извиняющейся улыбкой, показывая, что говорит не всерьез, но Илюшин не был в этом уверен. Они обошли дом и остановились возле летней кухни. Судя по идеальному порядку, в котором она содержалась, пользовались ею редко.