Тот, кто умрет последним
Шрифт:
— Может быть, это правда. Возможно, миссис Акерман была щедрой женщиной. Мы не можем опровергнуть это. И подумай об этом доме и всех вещах, которые Сапата мог бы украсть, если бы это действительно было ограблением. Даже шкатулка с драгоценностями осталась нетронутой.
— Его спугнули. Убежал прежде, чем успел что-нибудь взять.
— Разве это правдоподобно звучит? Такое должно беспокоить тебя. Потому что это уж точно чертовски беспокоит меня.
В соседней комнате Мария медленно поднялась на ноги, опираясь на руку
— Мура это тоже беспокоит.
— Проблема в том, что тебе не остается ничего другого, как двигаться дальше. Это всего лишь плохое предчувствие.
Этого было недостаточно, но она не могла его игнорировать. Плохое предчувствие — это когда ваше подсознание говорит, что что-то упущено, какая-то жизненно важная деталь, способная изменить ход расследования.
Способная изменить жизнь.
Ее мобильник зазвонил. Когда Джейн увидела имя звонящего, у нее появилось еще одно плохое предчувствие.
— Фрэнки, — ответила она со вздохом.
— Я дважды звонил тебе, но ты не брала трубку.
— Я была занята.
«Гналась за подозреваемым. Наблюдала за смертью мужчины».
— Ага, ну, теперь уже слишком поздно. Ты пропустила все веселье.
— Что случилось?
— Мы приехали к маме, а следом появился Корсак.
— Мы? Ты хочешь сказать, что папа тоже там?
— Ага. Они все орут друг на друга.
— Иисусе, Фрэнки. Не подпускай папу и Корсака друг к другу. Уведи одного из них оттуда.
— Клянусь, они поубивают друг друга, Джейн.
— Хорошо, хорошо. Сейчас приеду, — она повесила трубку.
— Помни. Нет ничего опаснее семейных разборок, — произнес Фрост до ужаса избитую фразу.
— Надеюсь, мне не придется звонить адвокату.
— Для твоего отца?
— Для меня. После того, как я убью его.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Джейн услышала крики, уже выходя из автомобиля. Она пробежала мимо трех знакомых машин, под немыслимыми углами припаркованных возле дома матери и постучала в дверь. Никто не ответил, и она постучала снова; вероятно, те, кто были внутри, ничего не слышали из-за разборок.
— Наконец-то приехала полиция, — протянул капризный голос позади нее.
Джейн обернулась и увидела соседку Анджелы, миссис Камински, разглядывающую ее с тротуара. Женщина выглядела глубокой старухой еще двадцать лет назад, и за прошедшие десятилетия ничуть не изменилась, словно ее заморозили во времени, навсегда сохранив угрюмое выражение на лице.
— Соседушка пустилась во все тяжкие, — заявила миссис Камински. — Путается с этим чужим мужчиной.
— Что, простите? — пробормотала Джейн.
— Ваша мать всегда была респектабельной. Приличной замужней женщиной.
— Мой отец бросил ее.
— И что, это предлог, чтобы вести распутный образ жизни?
— Распутный? Моя мама?
Входная дверь распахнулась.
— Слава Богу, ты здесь! — выдохнул Корсак. — Тут двое на одного!
Он схватил Джейн за руку:
— Помоги мне.
— Вот видите? — взвилась миссис Камински, показывая на Корсака. — О нем я и говорила!
Джейн проследовала за Корсаком в дом, с облегчением закрыв входную дверь под неодобрительным взглядом соседки.
— Что ты имеешь в виду, говоря о двоих против одного?
— Я здесь сам по себе. Твой отец и Фрэнки упорствуют, пытаясь заставить твою мать бросить меня.
— А что говорит мама?
— Кто знает, как она поступит? В любую минуту она может сломаться.
«Выставить всех этих ребят из дома было бы отличным первым шагом», — подумала Джейн, идя на звук голосов, раздающийся со стороны кухни. Конечно, эта битва должна была состояться именно на кухне, где под рукой всегда был острый нож.
— Ты словно под гипнозом и не можешь думать собственной головой, — заявил отец Джейн.
— Мам, мы больше не узнаем тебя, — вмешался Фрэнки.
— Я просто хочу вернуть назад мою прежнюю Анджелу. Моя жена и я вместе, как и прежде.
Анджела сидела за столом, схватившись за голову, будто пытаясь заглушить голоса, обвиняющие ее.
— Папа, Фрэнки, — воскликнула Джейн. — Оставьте ее в покое.
Анджела взглянула на дочь с отчаяньем в глазах.
— Что мне делать, Джейн? Они совсем меня запутали!
— Нет тут никакой путаницы, — заявил Фрэнк. — Мы женаты, и дело с концом.
— Еще на прошлой неделе вы разводились, — вставил Корсак.
— Это было недоразумением.
— По имени Сэнди, — пробормотала Анджела.
— Она ничего для меня не значит!
— Я слышал совсем другое, — заметил Корсак.
— Тебя это не касается, — сказал брат Джейн. — Почему ты все еще здесь, ублюдок?
— Потому что я люблю эту женщину, понятно? После того, как твой папаша смылся, я был тем, кто заботился о ней. Я был тем, кто снова заставил ее смеяться, — Корсак с видом собственника положил руку на плечо Анджелы. — Теперь твоему отцу пора двигаться дальше.
— Не трогай мою жену.
Фрэнк сбросил руку Корсака с плеча Анджелы. Корсак ощетинился.
— Ты только что ударил меня?
— Ты об этом небольшом тычке? — Фрэнк с силой ударил Корсака по руке. — Или вот об этом?
— Папа, не надо, — сказала Джейн.
Лицо Корсака стало тревожного багрового цвета. Обеими руками он толкнул Фрэнка Риццоли на кухонный стол.
— Это нападение на офицера полиции.
Брат Джейн втиснулся между двумя пожилыми мужчинами.