Тот, кто умрет последним
Шрифт:
Джейн взглянула на остальных детективов, сидящих за столом. Кроу был немногословен и хмур, и неудивительно: его публичный триумф как ведущего следователя по делу Акерманов только что был разбит вдребезги, и каждый репортер криминальной хроники в Бостоне об этом знал. Поспешное заявление о виновности Андреса Сапаты навсегда наложило негативный отпечаток на его карьеру. Кроу заметил, что Джейн смотрит на него, и наградил ее испепеляющим взглядом.
Джейн следовало бы торжествовать победу, инстинкты ее не подвели, но даже выражение лица Кроу не вызвало у нее
Трансляция завершилась. Пока другие детективы покидали комнату, Джейн продолжала сидеть на стуле, размышляя о правосудии. О том, что мертвым от этого никакого прока. Для них оно всегда торжествует слишком поздно.
— Отлично сработано, Риццоли, — произнес лейтенант Маркетт.
Она подняла глаза и увидела, что он стоит в дверном проеме.
— Спасибо.
— Тогда почему ты выглядишь так, словно у тебя только что умер лучший друг?
— Просто не чувствую удовлетворения, понимаете?
— Ты — та, кто поймала Джастин МакКлеллен. Разве может быть большее удовлетворение, чем это?
— Может, если бы я умела возвращать из мертвых.
— Это не в нашей компетенции. Мы всего лишь команда зачистки. — Он нахмурился, услышав звонок своего мобильника. — Похоже, пресса окончательно спятила. Все дело в том, что эта история чертовски сентиментальна.
— Продажный агент? Мертвые американцы? — Она фыркнула. — Еще бы.
— Федералы получили от нас шлепок по морде. Поэтому пока что без комментариев, ладно? — Он наклонил голову. — А теперь вали отсюда. Отправляйся домой и выпей пивка. Ты это заслужила.
Это было самой приятной вещью, которую ей когда-либо говорил Маркетт. Пиво звучало неплохо. И она его заслужила. Она собрала свои бумаги, сложила их на стол и вышла из здания.
Но домой она не поехала.
Вместо этого она направилась в Бруклин, к дому кое-кого, кто так же впал в депрессию после этой трансляции. Кого-то, кому не с кем было поделиться. Когда Джейн подъехала к дому, то с облегчением заметила, что фургоны телевизионщиков еще не прибыли, но пресса, несомненно, скоро объявится. Каждый бостонский репортер знал, где жила доктор Маура Айлз.
Внутри горел свет, и Джейн расслышала звуки классической музыки, жалобные напевы скрипки. Ей пришлось дважды нажать на звонок, прежде чем дверь, наконец, открылась.
— Привет! — воскликнула Джейн. — Ты смотрела телевизор? Все уже в Интернете!
Маура устало кивнула.
— Веселье только начинается.
— Именно поэтому я и приехала. Подозревала, что тебе, возможно, понадобится компания.
— Боюсь, моя компания не будет особо веселой. Но я рада, что ты здесь.
Джейн проследовала за Маурой в гостиную, где увидела открытую бутылку красного вина и полупустой бокал на журнальном столике.
— Когда берешь целую бутылку, намечается серьезная попойка.
— Хочешь стаканчик?
— А можно вместо этого достать пивка из твоего холодильника?
— Чувствуй себя как дома. Там должна оставаться бутылочка с твоего последнего визита.
Джейн прошла на кухню и увидела безупречно чистую столешницу без единого грязного блюдца. Здесь все было стерильно, как в операционной, вполне в духе Мауры. Все на своих местах. Джейн внезапно осознала, как мрачно выглядела эта кухня без малейшего намека на беспорядок. Словно на самом деле здесь никто не жил. Будто дочиста отчищая свою жизнь, Маура устраняла из нее любую радость.
Она обнаружила бутылку эля «Адамс» [164] , скорее всего, простоявшую там несколько месяцев, и открыла ее. Вернулась в гостиную.
Звуки скрипки все еще звучали, но стали тише. Они уселись на диване. Маура потягивала вино, и Джейн глотнула пива, стараясь не уронить ни капли на безупречную обивку мебели или дорогой персидский ковер.
— Должно быть, после всего этого ты чувствуешь себя полностью реабилитированной, — сказала Маура.
— Точно. Я выгляжу настоящим гением. Особенно приятно было опустить Кроу ниже плинтуса. — Она сделала еще один глоток. — Но этого недостаточно, верно?
164
Эль «Адамс» — бостонское пиво марки «Самуэль Адамс». (прим. Rovus)
— Чего именно?
— Закрыть дело. Осознавать, что мы все сделали правильно. Все это не отменяет того факта, что Николас Клок, скорее всего, никогда не очнется.
— Но дети в безопасности, — возразила Маура. — Это самое главное. Сегодня утром я беседовала с Джулианом, и он сказал, что Клэр и Уилл в полном порядке.
— Но не Тедди. Не уверена, что он когда-нибудь оправится, — ответила Джейн, разглядывая свое пиво. — Прошлым вечером я виделась с его приемной семьей. Мы отвезли его обратно к Иниго, семье, что приглядывала за ним прежде. Он не сказал мне ни единого слова. Думаю, он винит меня.
Она посмотрела на Мауру.
— Он считает виноватыми всех нас. Тебя, меня. Сансоне.
— Тем не менее, Тедди всегда будут рады в «Ивенсонге».
— Ты поговорила об этом с Сансоне?
— Сегодня днем. — Маура потянулась к бокалу с вином, словно пытаясь набраться сил для обсуждения этой темы. — Он сделал мне интересное предложение, Джейн.
— Какого рода предложение?
— Работать на «Мефисто» в качестве консультанта по криминалистике. И присоединиться к «Ивенсонгу», где я могла бы, как он выразился, формировать юные умы.
Джейн приподняла бровь.
— Не считаешь, что на самом деле он предложил тебе кое-что более личное?
— Нет, это именно то, что он сказал. Я сужу Энтони по его словам. Не по моей интерпретации этих слов.
— Иисусе, — вздохнула Джейн. — Вы кругами ходите вокруг друг друга, будто слепые.
— А если бы я не была слепа, что именно бы я увидела?
— Что Сансоне гораздо больше подходит тебе, чем Даниэль.
Маура покачала головой.
— Мне сейчас не до мужчин. Но я обдумываю его предложение.