Тот, кто всегда возвращается
Шрифт:
– Что даже пуля не может вылететь?
– Шмидт покачал головой.
– Это мало нам поможет.
– Еще как поможет! Стальная пуля, конечно, не сплющится, как свинцовая, но и на ней останутся следы, если на таком расстоянии она наткнется на что-то более плотное, чем кипа хлопка. Значит, это не материя, не вещество. Скорее силовое поле. Эх, черт! Хотел бы я вспомнить физику, ведь когда-то учил в колледже! Силовое поле... Силовое поле, пульсирующее в пространстве, невидимое, но достаточно реальное.
– А что это такое - силовое
– спросил Шмидт.
– Эдакая крепенькая ловушка материи... Только вот кем установлена? Келланд бросил быстрый взгляд на Шмидта.
– Как вас зовут?
– Джекоб. А мою дочь Кэти. Она учится в колледже...
– Так вот, мистер Джекоб. Пока мы одни, вы уж лучше расскажите мне все.
– Не знаю, о чем вы...
– Знаете. Это я не знаю - пока. Выкладывайте! Шмидт провел рукой по лицу.
– Я даже Кэти не рассказывал. Боялся, как бы она не подумала, что я...
– Теперь она уже не подумает.
Шмидт глубоко вздохнул.
– Это было позапрошлой ночью, после того как Генри Уилкокс рассказывал о летающем блюдце, а все хохотали над ним. В пятницу. В одиннадцать я запер насос. На небе был молодой месяц и туман, но не сильный. На обратном пути я увидел... ну как бы вам сказать...
– Что это было такое?
– Размером с дом, круглое или, может быть, как яйцо. Оно висело над домом. Туман мешал рассмотреть его как следует, но что-то, я клянусь, что-то там было. Оно не шумело и не светилось, но оно там было.
Келланд зажег сигарету и посмотрел на куб.
– Логично предположить, что силовое поле начинается от этой штуки. А если ее уничтожить?
– Как бы не так, - сказал Шмидт.
– Вы к ней и прикоснуться-то не сможете.
Встав на колено перед кубом, Келланд ударил его тесаком. Лезвие скользнуло по невидимой гладкой поверхности.
– Похоже, так у нас ничего не выйдет. Вряд ли они оставили уязвимые места в этом поле...
– Что бы это могло быть?
– Кэти взглянула Келланду в глаза.
– И почему вы сказали "они"?
– Ни одна из существующих на земле машин не может висеть бесшумно. Вполне возможно, что видение вашего отца было чужого, неземного происхождения.
Девушка напряженно кивнула. И тут же спросила:
– А почему бы им не отправиться в Вашингтон, или в исследовательский центр, или даже в редакцию газеты, чем в придорожное кафе?
Келланд посмотрел на нее, размышляя.
– Попробуем рассуждать так: прежде чем отправиться туда, они захотели узнать кое-что о самых обыкновенных представителях человечества. Например, что мы делаем, попав в беду. Как реагируем на загадки за пределами нашего ежедневного быта. Возможно, они выбрали место наобум. Возможно, они посадили нас в ловушку и наблюдают за нами.
– Значит, остается только ждать?
– Не ждать. Думать!
– взорвался Келланд.
– И думать быстро. Если моя теория верна, то существует выход.
– Выход?
– спросила Кэти.
– Но
– Потому что, очевидно, они не собираются куда-то увозить нас. Просто испытание на сообразительность. Когда мы изучаем животных, мы ставим перед ними проблему, которую они в состоянии решить. Мы привязываем бананы возле обезьяньей клетки там, где обезьяны не могут до них дотянуться. Или сажаем крысу в лабиринт, а пищу кладем снаружи. Но мы оставляем обезьяне палку сбить бананы, а крыса может найти выход из лабиринта.
Шмидт и дочь молчали, Келланд зашел за стойку, положил сигарету на газовую горелку и налил из крана стакан воды. Он пил медленно, наблюдая, как вьется от сигареты сизый дымок, и приводя в порядок свои мысли.
Вдруг он резко выпрямился, стакан выскользнул у него из рук. Куб начал пульсировать, разгораясь нестерпимо яркой белизной. Шмидт почувствовал, будто ему стиснули череп руками.
– У меня уши заложило, как в самолете при посадке, - с трудом выговорила Кэти.
– Посмотрите, - выдохнул Шмидт, - я не могу дотянуться до чашки на столике.
Столик стоял у стены. Келланд потянулся к чашке - и наткнулся на невидимый барьер.
– Кэте, проверьте барьер на той стороне, - скомандовал он. Вскочив на стул, он попытался дотронуться до потолка. Опять барьер. Вытащив свежую сигарету, Келланд помедлил и отбросил ее в сторону. Возможно, им еще пригодится каждая частица кислорода. Кэти возвратилась.
– Около метра от окна. Что это значит?
– Это значит, что наше пространство сжимается, а количество воздуха для дыхания уменьшается. Это также означает, что связка бананов поднята повыше, чтобы посмотреть, как будут вести себя подопытные.
– Что же делать?
– Не знаю. Я все стараюсь припомнить что-то, но оно вылетело у меня из головы. Я стоял у плиты... пил воду...
– Да, вы положили сигарету и пили воду. Я, помню, смотрела, как дымок идет к вентилятору.
– Вот именно! К вентилятору!
– Келланд двумя прыжками очутился за стойкой и уставился на маленький вентилятор. Он был вставлен в железный цилиндр, проходящий сквозь стену.
– Если дым выходил - а он выходил, - значит, барьер не перекрывал трубу. Вентилятор выгонял воздух, а свежий воздух шел через окно. Теперь по-другому. Они сузили барьер, и вентилятор остался снаружи.
Для наглядности он залез на стул. Его рука остановилась в полуметре от вентилятора.
– Каково бы ни было его происхождение, барьер суживается, сжимая воздух внутри. Вот почему у нас закладывает уши.
– Вы хотите сказать, что мы задохнемся?
– Возможно. Если не поймем, почему раньше воздух выходил.
– Дым всегда выходит сквозь это металлическое кольцо, - простодушно сказала Кэти.
– Верно, сквозь кольцо, сквозь пространство, ограниченное со всех сторон металлом. Как водосточная труба. Может быть, кольцо пробивает барьер? Есть в этом кафе хоть подобие кольца?