Тот самый Мюнхгаузен
Шрифт:
Мюнхгаузен. Какой пастор? При чем тут пастор?.. Мы решаем судьбы мироздания… Марта, скажи ты… Ты же понимаешь, что я прав?
Марта. Извини меня, Карл… У меня что-то все перепуталось в голове… Наверное, ты, как всегда, прав… Я не понимаю в расчетах и верю тебе… Но нас не обвенчают! Это я поняла… И я ухожу. Не сердись, милый, я устала…
Бургомистр. Барон, нельзя же так издеваться над любящей женщиной! Ради нее, ради вашей семьи вы можете признать,
Мюнхгаузен. Да как же я могу это сделать? Все, что хотите, кроме лжи! Соглашусь на что угодно, но никогда не скажу, что белое – это черное, что тридцать второе – первое.
Бургомистр. Значит, вы не любите фрау Марту!
Мюнхгаузен. Неправда!
Марта. Конечно, Карл… Ты любишь меня, я знаю… Но и ради меня не хочешь ничем поступиться… Помнишь, когда мы встретились с Шекспиром, он сказал: все влюбленные клянутся исполнить больше, чем могут, а не исполняют даже возможного…
Мюнхгаузен. Это он сказал сгоряча. А потом, помнишь, добавил: «Препятствия любви только усиливают ее!»
Марта. У нас их чересчур много, этих препятствий! Они мне не по силам. Господи, ну почему ты не женился на Жанне д'Арк? Ведь она была согласна…
Мюнхгаузен. Я знал, что встречу Марту.
Марта. А вдруг ты обознался?.. И твоя Марта где-то далеко или еще не родилась?.. Не требуй от меня большего, чем могу… Знаешь, о чем я мечтаю?
Мюнхгаузен. Конечно. Мы это всегда делаем вместо.
Марта. Нет! Теперь я иногда мечтаю одна… Я мечтаю, чтоб был хоть один день, когда ничего не происходит.
Мюнхгаузен. Это ужасно!
Марта. Наверное!.. Но я мечтаю об этом дне. Я не гожусь для тридцать второго! (Вдруг кричит.) Я не хочу его!
Мюнхгаузен. Не хочешь?! Не хочешь еще одного дня весны? Самого последнего?.. Целый восход и заход… Лишний полдень… Тысячи новых секунд… Ты всего этого не хочешь?!
Марта. Нет. И поэтому я уезжаю… (Берет баул.)
Мюнхгаузен. Постой! Черт знает что такое!.. Ты не можешь вот так, вдруг, взять и уйти!
Бургомистр. Вы сами в этом виноваты, барон. Нельзя нарушать порядок вещей…
Мюнхгаузен. Хорош порядок: я просил развода с Якобиной, а меня разлучают с Мартой.
Бургомистр. Сами виноваты.
Мюнхгаузен. Но ведь я сказал правду!
Бургомистр. Черт с ней, с правдой!.. Иногда можно и соврать. Боже мой, такие вещи приходится объяснять Мюнхгаузену. С ума сойдешь!
Мюнхгаузен (Марте). Ты тоже так считаешь?
Марта молчит.
Нет, нет, ничего не говори… Я сам все пойму… (Подходит к ней, смотрит в глаза.) Ну что ж… Ладно! Пусть будет по-вашему. Что мне надо сделать, бургомистр?
Бургомистр. Не знаю, можно ли теперь все это поправить?
Мюнхгаузен. Ну, ну… Всегда есть способ выкрутиться… У вас такой опыт…
Бургомистр. Попытаться, конечно, можно… Но прежде всего вы должны признать, что сегодня первое июня.
Мюнхгаузен (равнодушно). Хоть десятое…
Бургомистр (гневно). Не десятое, а первое! Не делайте, пожалуйста, одолжений!.. Далее надо будет уговорить пастора повторить обряд… Это будет самым трудным. Я пытался после суда поговорить с ним, но он кипел от возмущения…
Мюнхгаузен. Старый ханжа!
Бургомистр(строго). Успокойтесь!.. Так вот, после долгих увещеваний мне все-таки удалось его кое в чем убедить… Короче, он мог бы согласиться на повторный развод, если вы от всего откажетесь…
Мюнхгаузен. От чего?
Бургомистр. ОТ ВСЕГО!.. От всех ваших богомерзких фантазий. Не смотрите на меня волком – это его выражение… Вам придется признать, что все это ложь… Ну, вроде неудачной шутки. Причем это надо сделать письменно.
Мюнхгаузен. Письменно?!
Бургомистр. Разумеется! Вы письменно врали, теперь письменно отрекайтесь…
Мюнхгаузен. Мне не написать второй книги. Я на это истратил целую жизнь.
Бургомистр. Никто от вас книги и не просит. Все должно быть сделано в форме официального документа: «Я, барон Мюнхгаузен, заявляю, что я обыкновенный человек, я не летал на Луну, не скакал верхом на ядре, не поднимал себя за волосы из болота…» И так далее, по всем пунктам.
Мюнхгаузен(Марте). Ты тоже так считаешь?
Марта. Не знаю… Может, мне все-таки лучше уйти?
Мюнхгаузен(задумавшись). Нет, нет… Без тебя мне будет хуже, чем без себя… Я все напишу, господин бургомистр!.. Как вы говорите: «Я, барон Мюнхгаузен, обыкновенный человек…» Звучит как начало романса… Ничего страшного.
Бургомистр. Ну конечно, дорогой мой… Что тут особенного? И Галилей отрекался!