Тот самый непобедимый

Льгов Андрей

– Нет, ближайшая нора в кустах на краю поляны. Проход свободный. Я время не терял, разведал. Мне так ваши пьяные лица надоели, что я решил заняться делом. Мы, цверги, конечно же уважаем добрый эль, но употреблять его так, как асы, не можем. Вот я и подумал, что вы рано или поздно здесь появитесь, поскольку это любимая поляна Тора. А в Асгарде мне все равно делать было нечего, там то война, то пьянка,- ответил Мердок.

– Ну, хорошо, завтра разберемся,-зевая, произнес датчанин, решив, что пришло время доспать, и вновь обнял бревно.

"Совсем без жены не может, бедолага,-

подумал Торкланд, наблюдая за товарищем.- Может, и самому прикемарить, раз эля все равно нет?" - мелькнула шальная мысль в могучей голове ярла, и он последовал заразительному примеру датского друга.

Торкланд открыл глаза рано на рассвете, мучимый нестерпимой жаждой, которая так и не дала ему толком поспать. Нет, великому воину не хотелось пить, с этой проблемой он легко бы справился. В пятидесяти шагах от того места, где воины разбили лагерь, находилась огромная река, с чудесной, прозрачной, как цареградское вино, водой. Но дело было не в обычной жажде. Прошло уже четыре дня, как в глотке великого воина не было ни капли эля. Спасаясь на борту драккара от беспробудного пьянства, которое поглотило весь хирд конунга Хэймлета, а с ним заодно и храброго ярла, викинги сгоряча забыли погрузить эль. Теперь же Торкланда вовсю мучило раскаяние, он рвал волосы из своей бороды и проклинал окружающий мир.

За этим занятием его и застал пробудившийся Мердок. Карлик встал и, повернувшись к востоку, деловито посмотрел на восходящее солнце.

– Пора идти, а то скоро начнут просыпаться ваши воины, и мы от них не отделаемся,- проговорил младший принц.

Олаф согласно кивнул. Он сейчас был готов идти куда угодно, лишь бы выбросить из головы навязчивое желание. А тут еще представлялась возможность подраться.

Избежать ссоры с другом Торкланд считал одним из проявлений добродетели, поэтому не желал упустить возможность поколотить кого-нибудь чужого.

– Только буди его сам,- ткнул он пальцем в сторону Хэймлета.

Младший принц осторожно подошел к спящему дану. Конечно, побудка Хэймлета была не таким опасным делом, как если бы его послали будить Олафа, Тора или змея Йормунганда, но Мердок с опасением относилсяко всем асам.

– Эй, конунг, вставай, пора на войну,- пропищал цверг на ухо спящему.

Хэймлет даже бровью не повел. Мердок попробовал еще громче,- результат остался прежним. Кричать карлик опасался, не желая разбудить остальных. Коротышка жалобно посмотрел на Олафа.

– А ты бревно у него забери, сам проснется,- со знанием дела подсказал ярл.

Младший принц обошел лежащее на земле тело и обеими руками ухватился за бревно. Оно выглядело небольшим, однако оказалось сыровато и весило несколько больше, чем могло показаться на первый взгляд. Но Мердок слишком давно ждал этого дня и не собирался сдаваться. Цверг крякнул, и деревяшка подалась, выкатившись из объятий датчанина. Хэймлет зашевелился, черты его лица исказились, приняв гневное выражение. Руки дана попытались нащупать исчезнувшую опору.

– Оттолкни подальше!
– загудел Торкланд, войдя в азарт.

Мердок толкнул. Быстрый кулак конунга взлетел в воздух и настиг голову цверга раньше, чем тот успел отскочить в сторону. Взлетев в воздух, карлик пронзительно заорал, но приземлился уже без чувств. Окончательно проснувшийся от его крика датчанин вскочил на ноги, по пути выхватывая из ножен меч и дико вращая глазами.

Олаф смеялся от души, задуманная им шутка превзошла все ожидания. Утирая выступившие слезы, ярл забыл даже об эле и других прелестях жизни, которых он был так нахально лишен.

Приходящий в себя Мердок чувствовал, что его лицо быстро увеличивается в размерах, он поднял голову и посмотрел на хохочущего Торкланда. Глаза карлика еще видели, но уже начали заплывать, однако хорошее настроение великого ярла перед началом похода стоило любых жертв.

– Меня придется нести,- проговорил он запекшимися губами и вновь откинул голову.

– Это кто его так?
– удивленно спросил Хэймлет, рассматривая распростертое тело младшего принца.

Конунг, осмотревшись по сторонам и не найдя нападающих врагов, наконец успокоился и понял причину разбудившего его крика.

– А ты догадайся с трех раз,- язвительно усмехнулся Торкланд.

– Что скалишься, рыжий урман? Твоих рук дело?
– повернулся к товарищу Хэймлет.

– А что, может, подеремся?
– с надеждой в голосе спросил ярл.

– Да иди ты,- отмахнулся от забияки Хэймлет.- Мне тут страшный сон приснился. Стою я на пристани и прощаюсь со своей женой Нэтлин, если ты ее помнишь.

Олаф утвердительно кивнул. Нэтлин, прихоть его друга, стоившую ярлу гору золота величиной в человеческий рост, он запомнил на всю жизнь.

– Так вот, прощаюсь я с Нэтлин перед походом, ну, как положено у супругов, обнимаю и все такое прочее. Вдруг из-под пирса появляются руки, хватают мою королеву и тянут на дно залива. Я, естественно, догоняю ее, ловлю за руку и тяну на себя. А руки продолжают тянуть вниз. И наконец, когда руки понимают, что им не вырвать Нэтлин из моих объятий, из-под пирса появляется отвратительная морда. Я хватаюсь за меч, а его нет. Но я не растерялся вставил чудовищу кулаком промеж глаз, и морда исчезла.

– Так что ж тут страшного?
– удивился Олаф.

– А то, что морская вода тут же превратилась в чистейший эль...

Торкланд напрягся. Теперь сон друга по-настоящему заинтересовал викинга.

– Я подумал,- продолжал Хэймлет,- что в таком море я никогда не найду дорогу к родному дому!

– Дурак,- не сдержался Олаф.- твой сон исполнился! Моли Одина, чтобы...

Хэймлет пожал плечами:

– И тут раздался крик, разбудивший меня, я решил, что на нас напали...

– Эй, дылды, если вам тяжело меня тащить, то я, так и быть, доберусь сам, но солнце уже высоко, и нам пора отправляться,- перебил Хэймлета писклявый голос. Весьма потрепанный, но упрямый Мердок нашел в себе силы подняться на ноги, несмотря на нанесенное Хэймлетом увечье.- Ты, Олаф, обещал мне, что поможешь завоевать престол цвергов, и я не отцеплюсь от вас, пока не добьюсь своего. Это же надо быть такими тупоголовыми! Им предлагают сокровища, каких асы в глаза не видели, да еще и диковинные вещицы, которые стоят много больше, а они морды воротят.