Тот самый перевал
Шрифт:
Если вчера он спускался с плато, чтобы провести ночь у озера, то сейчас ему нужно было набрать прежнюю высоту и продолжить движение по плато в северном направлении. Для начала Маркус решил перебраться на противоположный берег озера, для этого он воспользовался перешейком, образованном в северо-восточной оконечности озера, в этом месте дно немного поднималось, открывая торчащие из воды камни, по которым спокойно можно было передвигаться.
Перебравшись через озеро Первопроходцев в самой узкой его части, Маркус оказался перед скалой, образовывавшей стенки естественной чаши, теперь ему предстояло карабкаться по ней. Из его лагеря скала по эту сторону озера выглядела практически
Уже первый переход по склону заставил Маркуса убедиться в том, что он поторопился надевать на себя куртку и шапку, поэтому, как только появилась возможность привалиться, он быстро избавился от куртки, а зимнюю шапку заменил на привычную шляпу. Оставшись в одной рубашке, он продолжил восхождение.
Всё время его подъёма по левую руку его сопровождал резкий обрыв, уходящий вниз к водам озера Первопроходцев. С высоты он впервые сумел разглядеть всё озеро целиком – этот сине-изумрудный овал, укрытый с трёх сторон крутыми скалами. И всё же ему не следовало отвлекаться на красивые виды, ветер никуда не делся, он налетал на него со стороны озера и вжимал в скальную стенку, порой заставляя пережидать особо сильные порывы.
Менее часа ему потребовалось на то, чтобы достичь плато, к удивлению Маркуса ветер здесь немного поутих, да и температура воздуха пошла вверх. Облака до сих пор закрывали солнце, но опять же нигде не наблюдалось грозовых туч. Сидя на плато Длинной горы и переводя дыхание, Маркус рассматривал карту, разложенную на клапане его рюкзака. Сегодняшний день не должен был нести в себе никаких трудностей, переход он запланировал небольшой, после плато его ждал один перевал, после которого он спускался в Можжевеловую долину и до самого вечера шёл по ней.
Сориентировавшись, он убрал карту в карман рубашки и после глотка воды закинул за спину рюкзак. По плато ему предстояло пройти километра полтора, и на протяжении всего этого отрезка вокруг него не наблюдалось абсолютно ничего интересного. Большей частью он шёл по плоским каменным плитам, лишь изредка прибегая к прыжкам через узкие трещины, во все стороны от него тянулось плато, лишь на самой границе видимости пригибаясь к нижележащим долинам.
Южный Кустарниковый перевал, как и его собрат перевал Первопроходцев, имел ориентацию восток-запад. Стоя у южной стенки на края начинавшегося спуска в седловину перевала, Маркус мог наблюдать напротив себя верхушку Кустарниковой горы, впрочем, она никоим образом не входила в его маршрут. Намного интересней было смотреть в сторону от горы, чуть западнее неё виднелся отлогий спуск в долину Рыбной реки, где сквозь листву проступали крыши деревни. То был Кумджунг, и Маркус намеревался добраться до него к вечеру 21 числа.
Сейчас же его ждал спуск в седловину Южного Кустарникового перевала, и ему следовало сосредоточиться на этом. Весь склон представлял собой мелкую сыпуху, так и норовящую вырваться у него из-под ног. Маркус не стал брать с собой треккинговые палки и в данный момент сильно жалел об этом упущении. Дополнительные точки опоры точно не оказались бы лишними. Что ж, с ним был его опыт, к тому же спуск не выглядел слишком уж опасным.
Маркус добрался до седловины за один переход и устроил свой рюкзак возле разбросанных обломков скал, представляющих некое укрытие от пересекающего перевал ветра. Внимание его привлекла металлическая стела, установленная на каменном основании и окружённая ленточками всех цветов. На старом чёрно-белом снимке Маркус разглядел лицо мужчины, примерно такого же возраста, как и он
Опасность. Никогда не следовало забывать о ней, не следовало относиться к ней пренебрежительно. Сколько таких мемориальных табличек ему приходилось видеть в иных местах? На перевалах? Возле вершин? И в горных ущельях? Сколько ему ещё предстоит увидеть их, этих предупреждений, окончательных вех, отметивших чей-то путь? В такие моменты его всегда захлёстывала серьёзность, Маркус внимательно присмотрелся к стенкам перевала, размышляя, с какой из них могла прийти та самая весенняя лавина.
Он давно взял привычку путешествовать в одиночестве, и от этого старался более внимательно относиться к тем предупреждениям, что оставляли ему ушедшие.
Перед возобновлением движения Маркус пожевал орехи, ветер гнал его с перевала, и он решил более не задерживаться. Спуск в Можжевеловую долину оказался очень плавным, высота сбрасывалась практически незаметно, а временами проглядывающее солнце превращало переход в приятную прогулку.
Спустя два часа довольно бодрого движения Маркус достиг точки слияния Северной и Южной Можжевеловых рек. В его полном распоряжении оказался небольшой пятачок земли, с двух сторон омываемый быстрыми водами горных рек. Место так и напрашивалось на то, чтобы устроиться на обед.
Ожидая приготовления пищи, Маркус стянул с ног ботинки вместе с носками и в пределах своей обеденной зоны перемещался исключительно босиком. Со всех сторон его окружало такое обилие горных видов, он почти даже пожалел о том, что не имеет при себе фотоаппарата. Впереди, в той стороне, куда он должен пойти, два потока, пенясь и брызгаясь, сливались в одну речку. Позади, в той стороне, откуда он прибыл, на фоне голубеющего неба выступали неровные силуэты горной гряды, где особо выделялись впадины Южного и Северного Кустарниковых перевалов. В данном случае Северный целиком оправдывал своё название, Маркус разглядел обильный снежник, покрывающий его седловину, и более крутые склоны.
В Умптекских горах лето длится всего пару недель, да и те давно истекли, однако осенняя пора и близость зимнего сезона нисколько не ослабили желание Маркуса искупаться. Ему захотелось погрузиться в холодные воды Можжевеловой реки, к тому же прямо возле его обеденной зоны виднелось удобное место, напоминающее ванну. Он быстро переоделся в шорты, приготовил полотенце и сухие вещи и совершил небольшой заплыв. Конечно, плаваньем этот процесс назвать было нельзя, он только на несколько мгновений прилёг в воду, следя за тем, чтобы не замочить волосы, зато из реки выскочил очень резво и принялся тщательно обтираться полотенцем, топчась босыми ногами по мокрым камням.
Освежившись таким образом, Маркус не стал отказывать себе в удовольствии второй кружки чая, но в тот момент, когда горелка выдала новую порцию кипятка, погода резко пошла на ухудшение, и внимание Маркуса привлекла тёмная туча, выползающая из-за Южного перевала и в точности повторяющая тот маршрут, который он проделал недавно. Умптекские горы подарили ему два дня, и на этом, видимо, их терпение иссякло. Столь частые в этих местах дожди возвращались в привычный ареал обитания.
Последующие за этим сборы происходили в атмосфере большой спешки. Маркус в последний момент выпил горячий чай, спрятал в рюкзаке кружку и приготовился покинуть приветливый пятачок Можжевеловой реки, подаривший ему столько впечатлений. Он переправился на левый берег и устремился за течением реки в ту сторону, где виднелся небольшой лесок, в котором он планировал провести ночь.