Тот самый сантехник 4
Шрифт:
Но Леся только усложняла путь красоте, сначала откопав алые уши среди кудрей, затем принявшись их тереть и зацепившись варежкой за серёжку. Автомобиль некстати угодил в яму, подсыпанную снегом, но пока не утрамбованную. И получилось так, что дёрнула себя за ухо.
Так как дури на морозе накопилось немало, дёрнула как следует!
— Ай, да ёб…
Дальнейшее звучало не разборчиво, так как слилось в одну полосу. Но среди прозвучавшего монолога Боря с удивлением обнаружил для себя два новых слова «перепиздина» и «пиздабратия».
— … и так
Боря присмотрелся украдкой. И заметил, что как в мочку стремительно возвращалось тепло, так теперь по нему бежала и капелька крови.
Тогда оттаявший от картины увиденного джентльмен молча открыл бардачок. Достал аптечку.
— Держи, там должна быть зелёнка.
— Зелёнка? — возмутилась облагороженная коллега. Тем более, что рожа действительно выглядела не очень. — А перекиси нет?
— Нет.
— Может, хотя бы йод?
Но и йода не оказалось. Пришлось мочить ватку зелёнкой. Бутылёк, однако, замёрз. Едва мокнув ватку, только хрустел кусочком льда внутри. Леся сначала держала его в свободной руке, зажимая рану другой. Затем начала трясти, потом дула, а после начала трясти, быстрее помогая физике срабатывать.
Бутылёк ответил на её молитвы. А автомобиль угодил колесом в очередную яму. Это событие совпало, когда зелёный выстрел вдруг изрядно добавил Лесе боевой раскраски. Угодив в лоб, подкрасив кудри, стекая по заросшим бровям, холодному носу и щеке к подбородку, он не попал только в одно место — на раненое ухо.
— Лесь… — только и сказал Боря, так как больше слов не нашёл.
Нет, понятно, что снова идти к психологу. Так как теперь вместо одной мёртвой бабки будет сниться другая. Живая, но зелёная. Но мужик — это ещё и дела, так что просто взял ватку, промокнул с лица зелёнки и приложил к ранке.
— Ой, бля-я-я-я! — сразу заявила ноту проста Леся немного охрипшим, чуть осипшим голосом пропитого грузчика после смены.
Чего уж скрываться?
Больше Боря голову вбок пытался не поворачивать и до самой зоны ехали в гробовом молчании. Лишь за пару километров до пункта назначения, она сказала, откашлявшись, почти своим обычным голосом:
— Борь, майор Хромов вчера приходил, подтвердил ситуацию с батареей. Вольфыч переживал по этому поводу всю ночь. А я-то, дура, ещё думала, что ты филонил. А ты вон оно чё оказывается, людей спас, можно сказать.
— Ну… эт самое… — сразу уточнил Боря.
Но в детали можно было не вдаваться. Леся сама подхватила, важное обозначив:
— Короче, Тимофей Вольфыч признался, что был не прав. Вспылил, говорит. Ты значит, с кипятком борешься, людям квартиры спасаешь и целые подъезды в строй возвращаешь с отоплением, а он наговаривать не тебя вздумал. Говорит, даже рад, что ты его послал. А вот всему остальному не рад. Так что… — тут Леся почесала зелёный нос и улыбнулась передними зелёными зубами. — Обратно тебя на работу просить будет. Жди звонка.
Глядя на Лесю, Боря понимал только одно. Потенции у него больше не будет никогда. А
И кашлянув для солидности, Боря даже новую деталь вспомнил. И тут же решил ей поделиться:
— Понимаешь, Лесь… только увольняли вы меня как специалиста третьего уровня, а наймёте уже с четвёртым разрядом.
Леся глаза округлила. И так день неудачный выдался, а тут только быстрее к Ирине Олеговне захотелось.
«Может ещё не глубоко в подсознание проникло?», — предположил внутренний голос: «Достать успеем?»
Детали насчёт плана Степаныча он опустил, так как уже к воротам подъехали. Выйдя из автомобиля, на этот раз сам сумку достал и даже до КПП поднёс. А Леся рядом шла, лицо шарфом прикрывая и немного прихрамывая, так как на правом унте подошва начала отклеиваться в тепле автомобиля.
— Ой, бабушка, давайте помогу, — заявил охранник на пропускной, видя, что Боря по пути отсекается.
Леся от негодования даже холодного воздуха схватила. И прокуренным голосом старого конкистадора на пенсии, познавшего всех женщин Карибского моря, в ответ едва новую для русского языка тираду не выдала.
Но Боря успел первым. Вручив сумку охраннику, он приложил руку к груди и сказал:
— Спасибо. Ей очень нужна помощь.
Охранник сразу расслабился. Вот если бы ему сказали «благодарю», то тогда сразу видно — сидел человек. На зоне не «спасибкают». А тут внук бабушку привёз, несмотря на непогоду. Бабушке суда по виду, совсем плохо. А ещё и психически больна. Одни седину в розовый красят, другие с морковный, эта вот сразу в капустку решила.
Достойный внук, раз за такой бабушкой ухаживает!
Боря вернулся в автомобиль и приготовился к долгому ожиданию. Нарулить сразу не получится. Вздумай он Лесю маршрутке оставить, до дома не доберётся. Либо по пути бомжи в хоровод водить возьмут, либо секту новую возглавит. Но что же такого ей сказал Антон, если в такую даль попёрлась с сумкой тяжёлой?
Хорошего человека Шмыгой не назовут!
Пока ждал, действительно позвонил директор. И оба нейтральным тоном выдвинули свои требования. Директор настаивал на прошлом, Боря намекал на грядущее. Обоих этот вариант не устроил. Но и предыдущего разговора никто не вспоминал. Так что сошлись на том, что оба возьмут перерыв «на предмет — подумать».
Леся вернулась в слезах. Но если на ветру этого не было заметно, то в салоне подкрашенные зелёным усы затряслись, губа задёргалась, а по салону зашмыгали и даже засопливили:
— Антошку там избивают! — заявила Леся.
«А быстро он от Антона-гандона до Антошки пророс», — невольно отметил внутренний голос.
— Кто? И зачем? — на всякий случай спросил Боря, и не разглядев сумки, добавил с надеждой. — Еду что ли уже поделить не могут?
— Какую еду? У него, говорит, одних шоколадок хуева туча. Кариес уже мучает, — сначала без паники ответила Леся, а потом снова давай хныкать. — Хрущ его какой-то морщит! Проходу не даёт.