Тот самый сантехник 6
Шрифт:
Наставник нашёл колпак Деда Мороза. Боря запустил руку в сумку с деньгами, взял пачку на подарки. Подумав, сунул ещё пятитысячных по квартире, в первую очередь под пульт. И вскоре они ехали в Жёлтое Золото, по пути заскочив в зоомагазин, вино-водочный и в цветочный за подарками.
Лёгкие сомнения у Степаныча появились лишь при виде поднятого шлагбаума в посёлке.
— А мы разве здесь не были? — спросил он.
— Какая разница, что было? Важнее то, что будет, — ответил почти как философ Боря, желая избежать этой
Телефон уже Аглая срывала. Слушал её голосовые, порой отвечал, не забывая про руль.
Едва увидав порог дома, в котором предстояло погостить, Степаныч остановился, набрал в грудь побольше воздуха и принялся поправлять несуществующий галстук. Но вместо пиджака на нём был лишь свежий свитер с оленями. Правда, под ним была рубака с воротником. И поправив её, наставник тут же пошёл в бой.
— Мадам, позвольте представиться. Василий Степанович Дедов. Человек больших трудов и непомерных амбиций.
— Ну какой же вы Дедов? Вы совсем даже ещё Молодов, — тут же расплылась в улыбке Зоя Ивановна, так как ей уже второй раз в жизни подарили букет цветов.
И всё в этом году… И даже не родители.
— Зоя Ивановна, а Боря лжец, — неожиданно заявил наставник и тоже улыбнулся. — Вы гораздо… гораздо обворожительнее, чем на фотографии с ёлкой.
— Ой, мне стоило отправить ту фотографию в одежде, — чуть покраснела она и посмотрела на Глобального. — Ну что же вы, Борис. Так меня подставляете.
Боря закивал, гладя Боцмана и вручая ему вкусняшку. Мол, грешен. А что поделать? С другой стороны, он спящим на лицо никогда никому не лез. И о фотографиях таких не просил. Так что в расчёте.
— Не сметь в себе сомневаться, Зоечка! — тут же поддержал даму кавалер в колпаке советского производства с какого-то утренника. — У вас отличные формы. Можете сразить любого.
— Правда? — щёки Зои загорелись уже как помидоры, а следом в глазах вспыхнуло что-то пошленькое.
Она тут же и думать забыла про Борю, который отошёл в сторону, гладил кота на подоконнике и играл с ним новой игрушкой. В это же время словно каждый контакт в телефоне считал своей обязанностью созвониться с ним. Но отвечал только Аглае.
До тех пор, пока не позвонила Наташка. Первая успела. А в автомобиле давно подарки ждут своего часа. Есть и лично для неё. Не без этого.
Сердце затрепетало. Ответил.
— Да, Наташ?
— Боря! — её радостный голос почти звенел. — Ромка приезжает!
— Ромка? — переспросил Глобальный, уже смирившись с тем, что потерял брата в пучине бури под названием «популярность». — Вот здорово. Что говорит?
— Что хочет Новый Год дома справлять. Ты к нам приедешь?
— Конечно, заеду, — сказал он тут же, не уточняя, когда.
Всё-таки если кинуть с Новым Годом Аглаю, его самого могут кинуть с квартирой, а это уже никакой квартиры маме. И всё как карточный домик посыплется без нижней карты
Только отключил связь, как Дашка звонит.
— С Новым Годом, Боря! Во сколько тебя ждать?
А на заднем фоне Танька кричит:
— Господин, надо повторить!
— Так, девочки. Пока не знаю, — искренне признался он, но тут же пообещал. — Я заеду.
— Давай, ждём.
Этот разговор оказался не долгим. Всё сказали и сделали ранее, на той кровати играя в шесть рук странную мелодию похоти. Но тут взгляд упал в окно на соседнюю улицу. А там, наверняка, Кира, Зина и Леся.
Всем по подарку запас. Надо завести. Проведать. Так после похорон Князя и не виделись. А памятник рядом вообще сюрпризом будет.
Глоблаьный ушёл по-английски, оставив Зое небольшой подарок на столе. Ничего пошлого. Духи «для понимающих дам», как говорила продавец. Ведь сам перенюхав с десяток пробников, уже не отличил бы ромашку от обойного клея.
Может и мелочь, а приятно. Языками со Степанычем уже зацепились. А если во что-то большее перейдёт, только рад будет. За обоих.
А теперь вперёд, до Нового Года ещё много времени. Кое-что да успеет.
Глава 24 — Глобальный год-2
31 декабря 2022 года. Вторая половина дня.
Леся сияла, получив подарочек. Этому человеку так мало для счастья надо. Немного внимания, капелька уважения — и всё, довольна. Подставишь локоток — подхватит, не раздумывая. А дальше хоть в ЗАГС, хоть на край Земли. Было бы с кем.
«Хотя откуда у неё край, если она не плоская?» — прикинул внутренний голос: «И что нам до Земли? Многие люди пока даже с собственными бровями не могут разобраться, не то, что о чём-то глобальном думать».
Вдохновлённый, Боря продолжил раздавать подарки.
Зина приняла свой, как новости. К сведению. Ей что есть, что нет, всё равно. Мрачная, задумчивая. На лице ни тени улыбки. Даже чёрный юмор пропал и пошлость выветрилась. Ни шутки, ни полшутки, ни усмешки. Человек постарел за неделю на годы. Никакой больше открытости, души нараспашку.
«И с каждым днём всё мрачнее и мрачнее, как будто постепенно доходит, что потеряла. Похоже, эта ракушка закрылась и больше не откроется. Ей уже не до бровей и заговоров».
А вот Кира посмотрела на подарок, как на змею. Пальцы задрожали. Губы стянулись в линию, побелели. Хотела что-то сказать, выдавить из себя, но не решалась. Держалась.
Раздав «всем сёстрам по серьгам», Боря посмотрел на большую ёлку, украшенную Васильковой и вздохнул. Столько трудов, а настроения новогоднего нет и не будет. Хуже того, это состояние будет только нагнетаться, пока не рванёт к середине января.
В попытке как-то расшевелить ситуацию и добавить в мир дома Князевых звуков, Глобальный набрал Кишинидзе и спросил прямо: