Тот самый сантехник. Трилогия
Шрифт:
— Леся, семьдесят второй дом, первый подъезд. Замена труб холодной, горячей воды, отопление всё с нуля, — решил оставить всё как есть Глобальный.
Не в силу природной злости, а сугубо из-за нехватки времени.
— Это же тройная работа, — тут же включилась она в работу и журнал заявок к себе подвинула. — А какая квартира?
— С первой по пятнадцатую.
«В долю надо брать. Или шоколадку подарить», — подсказал внутренний голос.
— Как это?
Боря щетину почесал, что к вечеру в бороду превратится и решил
— Да вот так, чтобы пятнадцать раз не ходить.
— Не пятнадцать. А сорок пять уже, если по регламенту! Ты не можешь весь день на одном объекте торчать.
— И бегать на один и тот же объект по сто раз не собираюсь ради показателей. Давай я все сразу хорошо сделаю, а?
— Боря, так нельзя!
— Нельзя быка доить. А всё остальное стоит попробовать, — улыбнулся Глобальный, заметив, как быстро работа отвлекал девушку от мыслей грустных. — Давай до верности округлим до пятидесяти. Там ещё наверняка захотят краны поменять и раковины почистить. Это проще всё сразу сделать, пока разбирать-собирать буду, чтобы потом не подлезать.
— Так это уже заявок семьдесят-восемьдесят, — тут же подсчитала Леся. — А как я тебе их оформлю за один день-то?
— Ну как Антону глазки строила, так и оформляй, — ответил Боря, посмотрев на трубку, лежащую рядом с телефоном.
Вздохнул. До вечера ни один не дозвонится. В лучшем случае вечером на аварийку. А у кого-то может дом топить, всех соседей заливая.
«А эта дура и не понимает ничего. Так семьдесят заявок в один день и впишет, по месяцу раскидывать не будет. Проревёт до вечера в одиночестве, а абонентов со следующего дня записывать только начнёт. Хуже того, темнит, чего-то. Выгораживает Антона. Но зачем? Что он ей такое предлагал?» — подсказал внутренний голос и глаза вновь на часы скосились, на этот раз в каморке.
Одиннадцатый час!
— Да не было у нас ничего! — возмутилась Леся.
— Как это не было? А пощёчины за что?
— Так он… хороший человек, понимаешь? — тут же смутилась девушка. — Ну он… он… Хороший.
А Боря не понимал. Информации не хватало.
— Что это значит? Жениться обещал?
— Ты не подумай. Он ничего такого… Предлагал только… другое.
— Так что предлагал? — все ещё не понимал Боря, как любой нормальный мужик не умея расшифровывать намёков женских до конкретики перед фактом.
— Ну… всякое…
— Всякое?
— Не твоё дело! — рявкнула Леся, устав от этого разговора и пачку бланков вывалила на подоконник. — Короче, сам заявки оформляй. Мне на звонки отвечать надо! Вечером принесёшь — впишу.
Боря, подхватив пустые бланки, к автомобилю помчался. Журнал заявок бы для верности захватить, но диспетчер в работу, наконец, включилась. О долге вспомнила.
Едва сантехник за руль сел, пробежавшись по улице без шапки, в ухе кольнуло. О здоровье припомнив, Боря голову на подлокотник откинул и вздохнул.
Как сверлить-то одному? Стасян не подстрахует. Но перед глазами тут же другой сантехник встал. Со столбом в обнимку.
— А, ну раз ты в немцы подался, то и будешь теперь у меня работать как немец, — пробормотал Боря и машину на участок погнал.
«В конце концов, Роман сверлить может. Точки засверливания фломастером обозначить только. А ты в наушниках выходить будешь от шума подальше», — советовал внутренний голос.
А ещё подмывало на участок вернуться, чтобы интригу прервать. Связка ключей в бардачке гремела, подсказывая, что вскоре контейнер Антона откроет секрет свой.
Домчав до участка, Боря присвистнул. У поля автомобиль легковой стоял. Что вроде отцовский, но уже Ромкин. У дороги столбы валялись. Рядом груда обрезной доски. А в поле нет никого.
Боря затылок поскрёб и кучу столбов обошёл, затем груду досок, а после к автомобилю присмотрелся. А там — двое валяются. Один на заднем сиденье, что постарше. А второй на переднем, откинув сиденье. И лица такие довольные-довольные. У отца ножка только дёргается и из-за неё дверь машины не закрыта. А у рыжего рот открыт и слюнка по щеке течёт.
Источник неприятностей на капоте оказался: бутылка водки, две бутылки пива и закуска, стаканчики одноразовые ветром сдуло, рядом валяются. Их всей проделанной работы только в поле только яма вырыта и одна лопата торчит. Молоток рядом в луже валяется. Гвоздей ведро водой дождливой залило.
— Вы что творите, демоны?! — закричал Боря, дверь автомобиля открывая.
Рома глаз один открыл. Красный, как у того самого демона и пробубнил:
— Как что? Он меня с локтя учил пить… Кажется, я победил.
Батя на заднем сиденье заворочался, одеялка потребовал. Но не обнаружив оного, приподнялся и заявил решительно:
— Святое дело, Боря. Ромка первый аванс получил по жизни. Как не отметить… когда угощают?
— Вы сейчас у меня оба пиздюлей получите! — прозвучало новое предложение от Глобального, что среди всех троих единственным трезвым остался. — Рома, дебила кусок, а тебе не пришло в голову, что аванс за работу получают ЗА РАБОТУ?! А ты работал хоть час то?!
— Я думал это кешбек… с пиломатериалов, — буркнул рыжий, довольно улыбнулся, из автомобиля выполз и осмотрелся в поисках источника водички. — Есть чё попить?
— Какой тебе кешбек? Мы моей наличкой платили, — буркнул отец, попытался подняться, но «ёрш» мешал бороться с гравитацией. Тогда Глобальный старший сдался и снова засопел, отключившись.
Рома, походив по полю после дождя, обнаружил попить только в лужах и в ведре с гвоздями. Как истинный металлист, он решил, что немного стали в организме не помешает и к губам ведро то приблизил.
Боря оказался рядом и подзатыльника отвесил:
— Ты как до совершеннолетия то дожил?
— А чего? — не понял младший. — Муть если и есть, то вся на дне.