Тотальное летальное
Шрифт:
Быстро в тоске вспоминаю на раз,
Как накануне в угарном веселии
Друга макал головой в унитаз,
.
Как он потом с матюгами-проклятьями
Грозно гонялся за мной с топором,
Как я летал над столами-кроватями,
Полный устроив в квартире погром!
.
Как наконец коллективом я пойман был,
Чуть кулаками башку не снесли,
Долго пинали по всем-разным органам,
В мусорный бак отдохнуть унесли …
.
Что же теперя?
Нет, для начала пойду похмелюсь!
Ну, а когда парой литров отметился,
Сразу к чертям улетела вся грусть!
.
Что ж за друзья, коли ТАК обращаются
С корешем, как со скотиной дурной?
Пусть же, паскудины, не огорчаются
Будет последнее слово за мной!
.
Мир сей покину бесстрашным героем я,
Будет исполнен посмертный каприз,
Им дискотеку сегодня устрою я:
В шмайсере полный патронов мой диск!
.
Что ж, господа, вам отвечу не хуже я,
Без приглашенья приду на обед,
И прорычу, вынимая оружие:
«Требую срочно продолжить банкет!»
201
Пить коньяк в сортире
Пить коньяк в сортире –
Это шик особый!
Стены все в сатире,
Ёрзают микробы;
.
Золотая муха
Бьется о стекло,
Не налить бы в ухо,
Чтоб не протекло!
.
Пить коньяк в сортире –
Это высший кайф!
Словно в Антимире,
Прожигая лайф;
.
Донышко – на люстру,
Горло – прямо в пасть,
Эх! Такое чувство:
Чтобы всем пропасть!
.
Много-много пьяных
Было здесь, ребята,
Аромат тюльпанов
И духов богатый ...
.
Проклиная пьянство,
Змию сдамся в милость,
Время и Пространство
Здесь остановилось,
.
Солнце ли в застое,
Дождик ли течет ...
А пузырь пустой –
Я – в сливной бачок!
1988
Ночная прогулка
Шуршал в кармане куртки рупь ворованный,
В морозной синей тьме бесился ветер,
И шел я, бормотухой очарованный,
Шатаясь, проклиная все на свете!
.
Я нынче допустил пропорции не те:
«Кызыл-Шербет» с «Агдамом» пополам –
И очутился в этой темноте,
В упор не помню, как сюда попал ...
.
Искал я Невский, пес меня возьми,
Как видно, слишком сильно
Забыл, что нахожусь я в прОклятой Перми,
А не в великом граде на Неве!
.
Так далеко идти, и ни души кругом,
Лишь сине-мертвый свет прожекторов ...
«Вот пьянь», – кляну себя, – «Пора в дурдом ...»
Упасть и вечным сном уснуть готов.
.
Наметил я фонарь в расплывчатой дали,
Чтоб доползти хотя бы до него,
И мысль всплыла: «Вот черти занесли ...»
И больше не явилось ничего.
.
Добрел до фонаря. Наметил цель опять;
Иду на свет, чтоб не скучать, пока
Я громко вслух поэму стал читать,
Где в каждой строчке – по три матюка.
.
А после – ну блатную песнь орать
О том, что наша жизнь – позор и грязь ...
Упал в сугроб, и, поминая чью-то мать,
Поднялся кое-как, за дерево держась.
.
Ударился башкой, но не беда –
Вторая мысль всплыла, как в омуте мертвец:
«Бродягу черти занесли сюда -
И вынесут отсюда, наконец!»
.
Там Город теплится. Ликующий народ
Блюет, танцует, спит и видит сны,
И каждый гражданин Страны живет
В преддверии, блин, ядерной войны!
.
От этой мысли я повеселел:
Погибели всеобщей буду рад!
И что-то диким голосом запел,
И с мата перешел на диамат!
.
Еще не вечер! Скоро шесть утра!
Устали ноги, но светло дышать –
И через пять часов, когда придет пора,
Напьюсь! Пойду в Перми Калининский искать!
1984
О погоде и не только
Что сегодня со мною случилось, стряслось?
Отчего пробудилась спортивная злость?
Словно кто-то шепнул мне: «Восстань. В бой пора ...»
Календарь... Но Весна ведь была и вчера ...
Что-то хрустнуло, переломилось во мне,
Я иду по аллеям, иду по Весне ...
.
… Отчего-то казалось, что шел так всегда.
И в канавах шампанским шуршала вода;
Солнце, ветер и грязь. Гремел грозно трамвай,
С крыши хором орала капель: «Наливай!»
Я в буфет зарулил, где помятые лица,
Чтоб стаканом вина на ходу отравиться
И нектар сей закушать селедкой дрянной ...
.
И на улице снова. Полуденный зной
Воцарился над миром весенних чудес,
И Звезда моя лучшая светит с небес;
Град корпускул мне – в глаз, волны света – в лицо,
Я иду, загораю, и дело с концом!