Тотем ночи
Шрифт:
– Дура-а...
– запузырился кровью тот.
– Ведь ты же еще никого не...
– Теперь ты никогда не позвонишь мне, - пробормотала Лена, брезгливо кривясь. На дне сознания промелькнула циничная мысль, что нож лучше аспирина.
Когда он затих, девушка вытащила нож и села в машину. Сдав немного назад Лена поморщилась, когда заднее колесо проехалось по попутчику, переключила скорость и оцепенела. На том месте, где должен был лежать сбитый ею человек, никого не было.
Сжав зубы и нож в руке, она вышла из автомобиля. В свете
"Ты еще ведь никого..."- сказал он, надо думать, не убила, но откуда было ему знать?
И вот поди ж ты! Возможно, он сбивал пешеходов чаще и опыта у него было больше?
Лена мрачно хмыкнула и опасливо заглянула под джип. Мертвый пассажир был на месте. Это утешало, но только в том смысле, что она не сошла с ума и происходящее - отнюдь не галлюцинация. Смятый металл тоже не очень сильно располагал к шуткам.
Кирш облизала пересохшие губы. Как бы там ни было, но ей нужно отсюда уезжать - выжил кто-то или нет, но один покойник уж точно на ее совести...
Над горизонтом разливалось бледное гало - сияние вокруг восходящей Луны.
Далекие огоньки стоп-сигналов мелькнули на повороте в город.
00:14
В дежурном помещении морга царила тишина и специфический запах. Одна из ламп дневного света периодически помигивала, но Валентина Терешкова давно привыкла как к этому, так и к своей работе. Ей было без малого пятьдесят лет и неисправность не мешала пить водку. Давным-давно она пришла к выводу, что без этого не обойтись.
Да и как быть иначе? В то время, когда Валя заканчивала медучилище, е? однофамилица полетела в космос, вызвав зависть и восхищение. С годами это прошло и теперь, после первого стакана, когда наступало переходное состояние, Терешкова нередко сравнивала себя с космонавткой, презрительно кривя губы:
– Космос! Что такое твой космос?! Холод, пустота и космонавты. Ты повертелась там, вернулась и тебя забыли. А я каждый день... Вот он - мой собственный космос. Так же холодно, пусто и вокруг космонавты...
Она пребывала на орбите, когда за окном послышался шум подъехавшей машины.
00:19
Операция "Перехват" была в разгаре. Дорожной милиции заштатного полесского городка нечасто удавалось поиграть в эту игру. Патрульная машина мчалась по объездной, сверкая мигалками и вопя сиреной. Дорога была пуста и темна, хоть глаз выколи. Вой генератора заглушал всхлипы рации, а капитан Захар азартно всматривался в пятна фар сквозь стекло. Оно запотевало от перегара и приходилось регулярно протирать его рукавом бушлата.
– Стой!
– неожиданно завопил он и рука клещами вцепилась в плечо водителя, который протиранием стекла себя не утруждал и с пьяной индифферентностью считал, что едет в тумане.
Тот в панике затормозил и на него обрушился поток ругательств. Матерились и капитан, и майор, разодравший щеку о ручку коробки передач "уазика". От резкого торможения открылся "бардачок" и оттуда посыпалась всякая дребедень. Водитель вытаращил белые глаза на тело, лежащее поперек дороги.
– Как же это я его, а?
– бормотали его губы.
– Когда же я его успел-то, а?
– Да не ты это его, придурок!
– капитан открыл дверцу.
– А кто?
– Те, кого мы ищем!
– высказал Захар сомнительное предположение и выбрался из машины. Майор последовал за ним. У водителя отлегло от сердца и глазам вернулся их нормальный фиолетовый цвет разведенных чернил.
Тело лежало, разбросав конечности и залив кровью себя и асфальт. На вдавленной грудной клетке можно было различить следы протектора.
– Звери, - прохрипел майор и побежал к обочине. Согнувшись, он доложил кювету о том, что жена сегодня готовила на ужин.
Вытащив стандартные бланки, капитан принялся заносить в них данные при свете фар. Порывшись в карманах трупа и не обнаружив там никаких документов, он разочарованно вздохнул, но тут же встрепенулся. Откинувшись в процессе ворочания тела, голова явила его взору глубокий порез шеи. Дело запахло не только дорожно-транспортным происшествием.
– Эй, ты! Как тебя?
– Сержант Загоруйко, - отозвался водитель.
– Вызывай "Скорую"!
– Так ведь, когда мотор работает, по рации ни хрена не слышно.
– Ну заглуши его, обормот!
– Заглушить-то я его заглушу, но потом не заведу. Аккумулятор ни к черту...
– Так на кой черт такая рация?!
– Положено, - к сержанту полностью возвратилась профессиональная самоуверенность.
– В чем дело?
– из кустов нарисовался зеленоватый майор. Только сочащаяся кровью царапина отличала его от выходца с того света.
– Да вот, - капитан носком сапога еще больше откинул назад голову, чтобы тот смог получше рассмотреть рану.
Майор икнул и снова скрылся с глаз.
– Ч-черт!- задумался капитан Захар, с одной стороны понимая, что трогать ничего нельзя, но с другой не желая мерзнуть в ожидании опергруппы.
– Не оставлять же его здесь!
– Я так думаю, - подал голос сержант, которому уже осточертела и погоня, и добросовестный капитан, - что в "уазике" и жмурику места хватит.
– Да-а, - протянул Захар, - А ты, оказывается не такой, гм, каким кажешься.
На периферии опять замаячил майор, с ужасом прислушиваясь к разговору.
– Завезем его, - продолжал водитель, зевнув, - а утро, как говорится...
– А ведь дело говорит, слышишь, майор?
– Какое дело?
– попытался было снова вникнуть в ситуацию тот, еще больше напоминая весенний куст сирени.
– Криминальное. Помоги затащить тело в машину.
– Ни за что, - со всей оставшейся твердостью заявил лжевампир со слабым желудком.
– Или я, или оно. Кстати, там в кустах еще кто-то лежит.