Тотем. Проклятый
Шрифт:
— В ванну, — приказала она.
— Что?
— Ты понял. — Она прошла в угол комнаты и рывком распахнула дверь. Увидела ослепительный белый кафель. Зашла. Пит поставил сумки на пол.
Затем, нахмурившись, поплелся следом.
— В чем дело?
Но Симона ничего не ответила. Вместо этого она повернула краны и открыла душ. Затем, когда шум воды стал невыносимым, повернулась к Хьюстону.
— Ты опять что-то скрыл.
— Думаешь, что здесь установлены микрофоны?
— Ну, разумеется, я именно об этом и думаю! Дура была бы, если
Из кранов лилась вода.
— Говори, — приказала женщина.
Он неохотно промямлил:
— Беллэй принес дело «Верлена». И мы принялись просматривать документы…
Симона кивнула.
— Мне достался список предприятий «Верлена», всех компаний, которые им принадлежат… Послушай, Симона, я не хочу тебя расстраивать… Только поэтому я и утаил… Потому что должен был подумать о соучастии… Потому что в середине второй страницы я наткнулся на название гостиницы твоего отца. Она принадлежит «Верлену».
Симону словно ударили по лицу.
— Отец работает на «Верлен Энтерпрайзис»?
— Под названием гостиницы я прочитал ваш адрес, а далее стояла фамилия твоего отца.
— Тут какая-то ошибка!
— Именно поэтому я и старался это от тебя скрыть. Я просто должен узнать правду.
— Ее может знать Беллэй.
— Разумеется.
— Так, значит, он нас проверяет.
— Поэтому нас сюда и привезли. Не защищает он нас. А наблюдает за нами.
— Но если это правда, — ее глаза обезумели, — если никакой ошибки и в помине нет, значит, отец…
— И старался меня остановить. И, таким образом, была убита Джен. И тот человек проник в нашу комнату. И в твою тоже. Он старался сравнять счеты с твоим отцом.
— Нет. Умирая, он не упомянул имени отца.
— Не играет роли. Я знаю только, что имя твоего отца оказалось в списке, и…
Симона вылетела из ванны.
— Эй!
Она развернулась, глядя ему в лицо.
— Нет, я докажу, что это не так. Я не позволю тебе так о нем думать. Он мой отец. А ты пытаешься мне сказать, что я его совершенно не знаю, что он лгал, рассказывая о Пьере де Сен-Лоране. Предположение о том, что Сен-Лоран все еще жив, что отец его знает, что они соучастники, что… Если я поверю твоим предположениям, я сойду с ума! Что отец пытался меня убить?!
— Я ведь на твоей стороне. Давай немного потише, а то мужик…
— Плевать я хотела! Я собираюсь доказать, что ты ошибаешься! Я докажу это Беллэю! Всем!
— Но каким образом?
— Позвоню! Сейчас же! Расскажу ему, что мы узнали! Он не посмеет мне солгать! Я просто спрошу!
32
Симона схватилась за ручку двери. Пит подбежал к ней. Видимо, ей показалось, что он хочет ее остановить, и поэтому ее движения стали более лихорадочными. Женщина рванула дверь на себя с такой силой, что она грохнулась о внешнюю стенку. Пит бежал следом.
За плечом Симоны Хьюстон увидел, как Анри резко повернулся, чтобы посмотреть на них, и запутался в наушниках, которые просто не успел снять. Его лицо над черной бородой зарумянилось от смущения.
— Я просто… — начал было он.
— Да знаю я, чем вы там занимались, — рявкнула Симона. — Подслушивали! Но это не имеет значения! Вы знаете, чего я хочу! Телефон! Где он тут? Давайте его сюда!
— Он предназначен только для экстренных случаев!
— А это что, по-вашему? Вы же слышали, о чем мы говорили! Это крайне важно!
— Дайте я хоть в управление позвоню, предупрежу.
Тут Симона увидела телефон на стене между двумя мониторами.
Анри вскочил, собираясь ее перехватить.
Хьюстон вклинился между ними.
Симона дотянулась до телефона и набрала номер.
— Так нельзя, — насупился Анри.
— Отдыхай, — ответил Пит. — Если вариант не сработает, всегда можешь обвинить во всем нас, если же получится, вам же лучше.
Анри потянулся за пистолетом. Но рука застыла в воздухе.
Потому что Симона уже с кем-то разговаривала. Французский лился потоком. Хьюстон понял всего несколько отдельных фраз.
Анри понимал все. Его глаза сузились. Он стоял, застыв в напряжении, поджав губы с такой силой, что они побелели.
Не дыша, Пит повернулся и начал наблюдать за Симоной. Голос женщины стал сильнее, интонации — более требовательными.
И тут же тон изменился от требовательности к озадаченности, от уверенности к смущению.
Хьюстон посмотрел на Анри, который выглядел более сурово и кивал с мрачным удовлетворением.
— Что она говорит? — Хьюстон почувствовал, как засаднило в горле. Голос сорвался.
Анри поднял руку, призывая его к молчанию, и продолжал смотреть и слушать Симону.
Трубка выпала из ее пальцев, грохнувшись на рычаг. Симона глядела на нее, так, словно та была чем-то испачкана.
Затем откинула волосы на сторону. Хьюстон увидел стоящие дыбом волоски на ее шее. Его затрясло. Симона задрожала, медленно обернулась, моргая опухшими глазами.
— В чем дело? — спросил Хьюстон.
— Отец, — только и сказала она.
Хьюстон подошел и взял женщину за плечи.
— Что там с твоим отцом? Скажи же…
Пит прижал ее к себе и почувствовал, как слезы выжигают материю рубашки на его груди.
— Он на побегушках…
— Нет.
Ее голос срывался от слез.
— Уехал. Этим утром. Взял с собой чемодан.
— Куда? Я… Белиберда, безумие. Скажи, что тебе наговорили.
— Это портье. — Симона отстранилась, чтобы смотреть ему в глаза; по ее щекам катились слезы. — Утром. Никто не понял, что произошло, но отец казался взвинченным, сам с собой разговаривал. Не хотел ничего делать. Сказал персоналу, чтобы выполняли свою работу без него, что скоро, через несколько дней, максимум через неделю, вернется. Несколько раз кому-то звонил из своего кабинета, затем упаковал вещи и уехал.