Тотем. Проклятый
Шрифт:
Взглянув наверх, Хьюстон увидел забившие люк языки пламени. Огонь уже лизал деревянные ступени.
— Мы же здесь задохнемся.
— Нет. За мной. — Анри схватил Хьюстона за руку. Подбежав к самому темному углу подвала, он рванул на себя металлическую дверь. Она со скрипом отворилась. Все двинулись вперед.
— Здесь туннель. Пожарный выход, так сказать. Он ведет вниз по холму, за ограду. И приведет нас к лесу.
Они побежали. Хьюстон врезался в мокрую каменную стену. Острый угол процарапал плечо. Он не видел, куда идет. Запаниковав, он вслепую рванул дальше.
Симона кинулась следом, шатаясь из стороны в сторону. Зажатые в темноте, они падали на мокрую раскисшую землю. Их спины перепачкались в жиже. Ботинки Пита намокли, брюки были холодными и липли к ногам. Но все-таки они поднимались. За спиной Хьюстон услышал приглушенные расстоянием два взрыва. Он продолжал бежать, ощущая за собой Анри и Симону, слыша чавканье грязи в промокших ботинках и свое паническое дыхание, отражающееся от стен туннеля.
— Скоро они закончат, — послышался напряженный голос Анри. — Пройдут по дорожке. Просмотрят развалины. И увидят, куда мы отправились погулять.
И вновь инстинкт Пита стал его о чем-то предупреждать. Было здесь что-то ясное, как день, видимое невооруженным глазом, что-то, что он проморгал. Он не мог вычленить эту мысль, проанализировать, понять, но его разум настойчиво возвращался и возвращался к этому, Хьюстон нервничал.
Что-то тут было не так. Но, Господи всемогущий, что именно?
— Здесь помедленнее, — приказал Анри. Он кинулся вперед, стараясь их задержать. — Секундочку.
Хьюстон сделал, что требовалось. И придержал Симону.
— А в чем дело? — спросил он.
— Там, впереди, должна быть следующая дверь. Мы почти добрались.
Хьюстон почувствовал, как Анри двинулся вперед. Восемь ступеней.
— Здесь. Нашел.
— Выведите нас отсюда, — сказала Симона.
— Еще несколько секунд.
Хьюстон услышал, как Анри возится с засовом. Он грохнул о железо. Анри задохнулся, но восстановил дыхание и дернул снова.
— Сейчас, я почти что… Все! — Француз оперся спиной о стену. — Теперь мы в безопасности.
Но в мозгу Хьюстона продолжали раздаваться сигналы тревоги. Что-то не в порядке. Он услышал, как Анри открывает дверь. Бледный свет луны ворвался в постепенно расширяющуюся щель. Воздух был свеж и чист.
— Господи, благодарю, — сказала Симона.
От света луны, просачивающегося сквозь гущу ветвей, Пит ощутил прилив небывалых сил, возбуждение. Анри двинулся вперед, чтобы отодвинуть ветви, закрывающие проход. И вот лунный свет ярко засверкал. Хьюстону еще не приходилось видеть ничего столь же прекрасного. Все еще сжимая руку Симоны, он двинулся в след за Анри — свобода! Несколько шагов, и они будут в полнейшей безопасности. Деревья возвышались прямо перед ними.
И тут терзающее его подозрение, наконец-то, оформилось и ярко засверкало в мозгу.
— Анри, секунду. Если нападающие знали о хижине, ограде под напряжением, минах и пулеметах, если они прекрасно понимали, что им понадобятся ракетометы, тогда им известно и о…
Раздавшийся из леса выстрел оборвал мысль Хьюстона. Пит почувствовал, как пуля прошла сквозь тело Анри, как на него брызнула кровь. Анри, задохнувшись, выгнулся и рухнул на Хьюстона.
— Питер! — закричала Симона.
Хьюстон был не в силах ничего сказать. Он в ужасе старался выкарабкаться из-под мертвеца. Безумно схватил пистолет.
— Питер, скажи хоть что-нибудь!
— Анри мертв.
— Нет!
Хьюстон швырнул ее вниз. Следующая пуля, взвизгнув от попадания в железо, впилась в дверь позади его головы.
Пит увидел вспышку у одного из деревьев. Затем услышал выстрел. Еще один. Это была уже вспышка огня из другого ствола. Они были разделены расстоянием футов в двадцать.
Судя по всему, нападавшие рассчитывали, что он отступит назад и снова помчится вниз по туннелю обратно, навстречу тем, кто их преследовал. Они стреляли отнюдь не по четко видимым мишеням. Просто они хотели заставить Хьюстона вернуться в туннель.
«Нельзя отступать, — подумал Пит, — это ясно, как и то, что оставаться здесь тоже нельзя».
Ярость вскипела с такой силой, что едва не свела Хьюстона с ума. Паника сменилась отчаянным безумием.
Он увидел очередную вспышку огня. И выстрелил в ответ. Затем встал и прыгнул вперед.
— Питер!
Но его уже было не остановить. Он бежал вперед, целясь в то место, откуда стреляли. Он выстрелил еще раз, раздался вопль. Пит свернул в сторону. Заметил вырвавшийся слева огонь, но все так же продолжал нестись вперед, туда, откуда слышался стон. Хьюстон перепрыгнул через бревно, уклонился от дерева. Страх обострил все его чувства. Он видел так, словно ночь превратилась в день. Слух, несмотря на пытку, которой подвергались его барабанные перепонки в течение довольно длительного времени, работал безотказно. Стон впереди по курсу. Какое-то шебуршание в кустарнике. Скорчившаяся, держащаяся за раненую руку фигура. Неверящее выражение лица. Молодой человек с гладковыбритыми щеками, умоляюще прося…
Хьюстон выстрелил ему в череп.
Звук был кошмарным: брызнули мозги и кость. Страшный звук, жидкий, выстрел словно провалился в голову парня.
Хьюстон дернулся в сторону, его стошнило, он повалился на землю, покатился. Выстрелил еще один из нападавших. Хьюстон услышал, как пуля смачно вонзилась в ствол дерева. Разлетелись щепы, прошуршав по мертвым листьям леса.
Он продолжал катиться. Свалился в какую-то канаву. Остановился.
Он лежал в воде. Холод.
— Питер! — закричала Симона. «Эти крики приведут врага в недоумение. Только не прекращай кричать», — стал он мысленно умолять Симону.
Пит пополз по канаве, звуки от его передвижения смешивались со звуками бегущей и огибающей камни и свалившиеся ветви воды.
«Продолжай кричать».
Пятнадцать ярдов. Двадцать. Закоченевший Пит пополз вверх по склону и, прищурившись, стал разглядывать во тьме лабиринт деревьев и кустарников.
К груди намертво прилипла грязь. Хьюстон сильнее сжал оружие. Сколько патронов осталось? Он принялся считать и решил, что еще три.
Услышал крик Симоны:
— Питер!
И увидел какое-то движение возле дерева. Не так уж далеко. Человек, в замешательстве повернувшийся в сторону крика Симоны.