Товарищ кот
Шрифт:
– Как я понимаю, просить вас подождать здесь часик-другой, пока мы не сбегаем за амуницией, бессмысленно, ja? – спросил он, так и не сменив позу.
– Ja, ja, – закивал Семен. – Через часок другой вы здесь разве что мышеловки и крысиный яд найдете.
– Scheiss! – выругался Йозеф и смерил Семена злобным взглядом: – Ладно, киса, сегодня тебе повезло. Опять. Но когда мы встретимся в следующий раз…
Он резко провел лапой по горлу и скрылся в норе. Через мгновение в отверстие юркнули Карл и Рудольф – и вот Семен и Кроули остались один.
– Бедняга Франклин, – Кроули кинул взгляд на
– Оплакать его еще успеем, сейчас же нужно решить, что делать дальше, – сказал Семен и попытался выйти на связь с друзьями: – Эй, есть кто живой? У нас проблемы.
– Что случилось? – раздался в ответ сонный голос Чарли. – Кроули опять пытался связаться с каким-нибудь божеством?
– Хуже. Наши старые знакомые из Аненербе убили президента США.
– Чего?! Как?! – судя по всему, сон с Чарли как рукой сняло; выслушав рассказ Семена, бульдог выругался: – Дьявол! Попахивает международным скандалом. Знал же – ничем хорошим их гулька не кончится. Так, ладно, без паники – ждите меня через пять минут. Мистер Кроули, вам лучше покинуть место преступления и поживее, иначе вся ваша легенда пойдет коту под хвост. Семен – не принимай на свой счет. Скоро буду.
Семен, разумеется, слова друга на свой счет не принял. Зато Кроули было потянулся к раскрытому настежь бару, чтобы принять на грудь, но Семену кое-как удалось отговорить его от идеи догнаться и вытолкать взашей. Колдун, ворчащий что-то про «надоедливую совесть», вышел в коридор, Семен же принялся дожидаться Чарли. Время тянулось словно резиновое, однако спустя десять минут Семен, к своей пущей радости, услышал, как тихо скрипнула дверь.
– Наконец-то, – с облегчением выдохнул он. – Ты даже не представляешь, как я рад…
Вот стоило ему лишь увидеть, кто входит в номер, как шерсть на его загривке сама собой стала дыбом, ведь вместо Чарли перед ним стоял тот, кого он бы хотел видеть сейчас меньше всего на свете.
Глава 17
Есть такая профессия – доносы строить и в замочные скважины подглядывать.
Лаврентий Павлович Берия.
Стоявший перед Семеном Берия – который как всегда был гладко выбрит, отутюжен, здоров, свеж, светел – переводил взгляд то на него, то на лежавшего в позе звезды Рузвельта, и выражение лица товарища НКВДшника не предвещало ровным счетом ничего хорошего.
– Кажется, кое-кто пойман за руку, – процедил Берия, кладя ладонь на рукоять пистолета. – А точнее сказать – за лапу. Я так и знал, что где-то здесь собака зарыта… то есть кошка замурована.
– Мяу, – в недоумении сказал Семен, делая вид, будто не понимает, о чем идет речь.
– И даже не пытайся сделать вид, будто не понимаешь, о чем идет речь, – если бы Берия играл в покер, блефовать против него было бы бессмысленно. – Дам тебе первый и последний шанс признаться самому: на кого ты работаешь? Американцы? Англичане? Немцы?
Решив играть выбранную им роль до конца, Семен деланно потянулся и свернулся клубочком, одним глазком поглядывая за реакцией Берии.
– Не хочешь говорить по-хорошему – и не надо, – с
Россказни живодера-любителя прервал громкий стон. Еще не так давно отбывший к праотцам Рузвельт вдруг приподнялся на локтях и ошарашенно завертел головой, осоловело хлопая глазами.
– Товарищ Рузвельт! Так вы живы? – в изумлении воскликнул Берия.
– Я бы не был так сильно в этом уверен, – прокряхтел Рузвельт, поднимаясь на ноги. – Чувствую себя так, словно меня пропустили через пресс, разрубили на тысячу кусочков, а потом собрали заново.
– Что случилось? На вас кто-то напал? – спросил Берия, не сводя с Семена подозрительного взгляда.
– Если честно, – с легким смущением ответил Рузвельт, – последнее, что я помню, как мне пришло каре с ривера. Все, что происходило после – окутано завесой тайны. Скорее всего, я просто немного перебрал и слегка промахнулся мимо кровати.
– Что ж, – Берия перестал тянуться к пистолету, что не могло не радовать, однако в голосе его все еще сквозило сомнение, – в таком случае не смею вам мешать. Желаю хорошо отдохнуть.
Он уже было отправился к дверям, как вдруг взгляд его зацепился за что-то на полу. Семен тихо выругался – через несколько секунд Берия внимательно изучал дротик, держа его двумя пальцами за оперение.
– Это ваше? – спросил он у Рузвельта.
– Вряд ли. Скорее всего, осталось от прошлых постояльцев, – зевнул тот и с хрустом потянулся. – Признаться, я не большой любитель дартса. Вот плавание или парусный спорт – другое дело. Если вдруг будете в наших краях – непременно прокачу вас на своей яхте.
– Сочту за честь, – уголками губ улыбнулся Берия. – То есть вы не против, если я попробую найти законного хозяина этой вещицы?
– Ради бога, – пожал плечами Рузвельт. – Не хочу показаться недружелюбным, но…
– Конечно, конечно, – поспешно произнес Берия. – Уже удаляюсь. К слову, это случайно не кот Иосифа Виссарионовича?
Вот ведь до чего настырный человек! Понятно, конечно, профессия обязывает, но можно же и честь знать.
– Точно не мой, так что нужно вернуть его хозяину. Уверен, мистер Сталин ужасно волнуется, – покачал головой Рузвельт.
Подойдя к Семену, Берия бесцеремонно поднял его за шкирку и вышел в коридор. Обескураживающая фамильярность! Но раз уж Семен строит из себя обычного кота, он решил не рыпаться и просто состряпал недовольную морду. Сидящий на своем привычном месте Сталин выглядел много лучше Рузвельта и Кроули – то ли эти двое пить не умеют, то ли генсек просто имеет крепкий организм, однако о том, что не так давно в этой комнате проходила знатная попойка, говорил лишь ряд пустых бутылок, выстроенных в пирамиду вдоль одной из стен. В этот раз Берия зашел без стука, точно к себе домой. По-быстрому скинув ноги со стола и спрятав в карман колоду карт, Сталин нацепил фуражку, смущенно откашлялся и нахмурил брови: