Шрифт:
Пролог
Вселенная имеет две природы. Одна – физическая – то, как все устроено. Вторая – ментальная – то, как мы все воспринимаем.
Нельзя разогнать корабль до сверхсветовых скоростей, но это можно сделать с его физической оболочкой, оторванной от его же нефизической природы. А потом вести две ипостаси двумя совершенно разными путями: одна летит в физическом мире, другая, ментальная, пронизывает миры в нефизическом. Время… Время – явление ментальное. И там, где его нет, нет и ограничений на скорость. Освобожденная физическая сущность способна мчаться так, как целостные предметы не могут в принципе. Скорость – путь,
Корабль. Такие корабли конструировались с расчетом на большие экипажи. Для управления физическим движением задействовались как минимум два пульта: навигаторский и контроля тяги. Еще два члена команды были необходимы, чтобы вести воплощение недвижимое, пронизывающее ментальные границы миров. Для них пультов не строилось, путешественники вообще могли покачиваться в гамаках где-нибудь на даче. Но и здесь не предполагалось, что напряжения сил одного специалиста хватит – минимум двое. Ну и пятый член экипажа, пятый для подобных кораблей. Ему никогда не приходилось прилагать усилий по прохождению двух непараллельных путей. Его задачей была точность: контроль, совмещение физической и ментальной ипостасей. Само передвижение подобного корабля становилось возможно благодаря этому последнему члену экипажа. Он удерживал ипостаси вместе в каждый момент времени и в отсутствие времени; несмотря на то что маршруты прокладывались в совершенно разных измерениях.
С ментальным контролем все шло как надо. Каждый из пятерых чувствовал бы себя на этих местах комфортно. Потому и пришлось бежать, что именно ментальные – магические, если хотите называть так – составляющие реальности для них были главными. Во всем: и в обычной жизни, и в стремлениях создать совершенное общество. И, когда приверженцы технологической цивилизации стали брать верх, несогласным пришлось бежать в неизвестность. Надеясь организовать колонии – новые очаги культуры, в которых ментальное не окажется подчинено техническому.
Итак, с контролем ментальной составляющей – контролем времени – проблем не ожидалось. А вот за пультами физического корабля сидели отнюдь не специалисты. Они, конечно, справлялись с управлением, но ведь справляться тоже можно по-разному. Движение шло неровно. Маневры оказывались слишком резкими, и результаты их часто отклонялись от расчетных.
Навигатор, раньше только изредка водивший прогулочные яхты, никак не мог правильно учесть инерцию неповоротливого корабля. Двигателист же – и того хуже: дело свое познавал на простеньком симуляторе. Все время опаздывал и компенсировал ошибки реверсом, вызывая не только неожиданные рывки, но и постоянные отклонения от траектории. У координатора, женщины, совмещавшей позиции, имелись проблемы совсем иного характера. В другое время она прекрасно бы справилась с любыми рывками и подергиваниями – все-таки набитый измерительными приборами корабль был тихоходным увальнем. Но не сейчас, в конце срока беременности, после сильнейшего токсикоза, вызванного разнояйцовой двойней…
Всем оставалось надеяться, что, несмотря на дичайшее самочувствие, она справится. Нужно было надеяться. Ведь если что-то случится, хотя бы только обморок на несколько секунд, корабль с обоими экипажами окажется размазанным по многим световым годам многих миров. Никто и глазом моргнуть не успеет, как разлетится на субквантовые частицы.
Пока все шло в рамках допустимого. Физическая составляющая вышла на околопланетную орбиту; ментальная тоже находилась поблизости, в прошлом, всего в полутора годах местного времени. Предстояла посадка, синхронизированная с временным переходом. А после высадки-воссоединения все участники окажутся не путешественниками-любителями, а колонистами, пусть и угнавшими
Однако посадка прошла не так, как хотелось. И траекторию рассчитали со слишком большой погрешностью, и тяговые двигатели перед выключением отдали всплеск мощности. Вместо того чтобы мягко коснуться поверхности и замереть, тяжелая машина ударилась, взмыла вверх и только там, в воздухе, отключила тягу. Повторный удар расколол корабль на две неравные части, не говоря уже о множестве мелких осколков.
Координатор, истощенная и вымотанная, не справилась с необходимостью по отдельности совмещать каждый физический фрагмент с ментальным целым. Корабль воссоединился, не приняв первоначальную форму. Лежащие по отдельности части тянулись к своей ментальной копии, загребая, сминая локальные участки пространственно-временной ткани. Движение остановилось, но между осколками осталось напряжение, которое вот-вот могло разрядиться, а могло и никогда не дать о себе знать.
Страшно было всем, но координатору больше всех. Не только за себя, за друзей, но и за детей, которые должны родиться. И она продолжала удерживать единство корабля, даже не зная, спасительны эти усилия или бессмысленны. Не думая о том, что продолжать так долго не сможет.
Среди обломков путешественников было трое. В какую точку прибыли два ментальщика, они не знали. Ясно понимали, как опасно оставаться в эпицентре катастрофы. Уже на бегу, если тяжелое ковыляние можно назвать бегом, женщина прохрипела:
– Обломков много… Зафиксировала только самые крупные… Далеко не убежим.
Беглецы остановились. Даже один маленький незафиксированный фрагмент нарушает пространственно-временную структуру. Проскочив неощутимый барьер, можно оказаться в нескольких местах одновременно или в двух временных точках, что, впрочем, не лучше и не хуже.
Дальше двигались медленно, тщательно примериваясь к каждому шагу, боясь оказаться разрезанными границей нестабильности. Слева по ходу движения только темень, хоть глаз выколи, справа – посветлее. В поле зрения беглецов появилось животное, странное, с тремя горбами, светящееся фосфорным цветом. Хотелось верить, что это мираж, но понимали – все гораздо хуже и, скорее всего, перед ними срез пространства.
Животное вдруг судорожно задергало головой, упало и забилось в ритмичных конвульсиях.
– Похоже, там совсем другой воздух. Здешняя атмосфера для зверя яд… – кивнул один из мужчин.
– Хочется, чтобы ничего здесь не оказалось ядом и для нас, – отозвался другой.
Женщине было не до разговоров. Чувствовала она себя отвратительно, того и гляди схватки начнутся. Прямо здесь, посреди леса, среди обрывков разных миров. К тому же оставалась горечь: корабль-то не удержала. Хоть и двигался он совершенно непредсказуемо, но последнее слово все же оставалось за ней.
Присела на первую попавшуюся кочку, и ее вырвало. Звук исторгающего содержимое желудка был подхвачен и четырежды повторен, скорее всего птицей. Не хватало сил вникать – из этого мира прилетела птица или из параллельного. Да и кому сейчас нужно такое знание?
И тут действительность, все окружающее окончательно лопнуло. Без треска и пламени, скорее это походило на в одну секунду покрывающееся трещинами стекло. Отдельные несвязанные фрагменты становились все мельче, дробились и дробились. Шедший первым мужчина не успел отреагировать, линии прошли через его тело, краски побледнели, он стал почти прозрачным. Тут же часть фрагментов исчезла, как будто из сложного витража пропала половина цветных стекол. В открывшихся дырах проступила тайга, тоже постепенно покрывающаяся трещинами.