Товарищ Торин
Шрифт:
Сознание услужливо дорисовало картину происходящего, но было уже слишком поздно. Пока всё внимания Брерия было приковано к Махалычу, сидящий на заднем седле гном незаметно откинул свой плащ и разрядил в поднимающегося лихниста арбалет. Из-под тонкого слоя угля в телеге, словно нечистая сила из древних сказаний, вылезали чумазые люди, гномы, несколько орков и даже эльф. Все были вооружены топорами, ножами и арбалетами, которыми без лишних слов не преминули воспользоваться. Стоявшие рядом надзиратели были утыканы болтами или разрублены быстрее, чем сумели понять, что вообще происходит.
Брерий и сам не заметил, как оказался лежащим на земле.
А он всё лежал и лежал, глядя на звёздное небо. Такое чистое, прекрасное и далёкое.
Возможно, сегодня ему суждено приблизиться к звёздам. Душу притягивал их яркий загадочный свет.
Кто-то споткнулся о него, грубый пинок перевернул тело Брерия животом вниз. Настроение сразу испортилось — промёрзшая почва не внушала возвышенных чувств. Он хочет ввысь, а не в подземный мрак и холод! Верный принципам лихнизма, Брерий заслужил в своём посмертии небеса! Что за несправедливость?! Переверните обратно!
Никто не слышал его безмолвную просьбу, шёл бой, никому не было дела до умирающего старшего надзирателя. Сознание медленно угасало. Дух отправлялся в одному ему ведомый путь.
Под землю или на небеса? Это зависит от личной истории каждого. Брерий прожил не самую благочестивую жизнь. Порядочные создания начальниками каторжных лагерей становятся крайне редко.
Глава 14. Настоящая сила
Только из спокойствия могут возникнуть великие и прекрасные дела; оно — та почва, на которой только и произрастают зрелые плоды.
Карл Маркс
Дирижабль неспешно кружил над раскинувшимся среди яркой летней зелени городом. С высоты, многократно превышающей уровень полёта птиц, товарищ Торин гордо взирал на своё детище. Торинград — город, названный его именем — лежал перед властителем мира как на ладони.
Огромные стадионы и гостиницы сейчас казались игрушечными, их мраморные фасады блестели в лучах восходящего солнца. Широкие аллеи и бульвары пересекались под прямыми углами, неукоснительно следуя строгому плану. Каждый район отличался собственным стилем, подчёркивающим уникальность строившей его расы, но этот контраст скорее усиливал ощущение целостности, нежели вызывал диссонанс. Главный архитектор постарался на славу. Величественное зрелище воистину впечатляло.
Что и неудивительно, учитывая, сколько в строительство города было вложено сил.
Стоя на обзорной веранде дирижабля, товарищ Торин задумчиво поглаживал бороду. Сколько раз упрекали его в растрате ресурсов на заведомо убыточный проект, хоть это и не выносилось на публику? Сколько языков пришлось по его приказу укоротить, сколько голов полетело, сколько гномов пришлось отправить на каторгу, чтобы сломить сопротивление старых товарищей по революционному прошлому…
Однако Маго Лихнун недвусмысленно завещал, что идеология должна иметь величественный парадный фасад. Без этого общественный строй неустойчив: как бы это цинично ни прозвучало, но показуха гораздо важнее народного благоденствия.
Граждане быстро привыкают к хорошему и перестают почитать власть. Хуже того, чем зажиточнее и образованнее жители, тем сильнее протестные настроения. Имея излишек времени
Главный идеолог лихнизма в приватных беседах не раз наставлял ближайших подельников, что чем больший контраст между уровнем жизни и демонстрируемой мощью нового строя удастся создать, тем крепче будет поддержка режима. Не видя смысла в собственном убогом существовании, граждане невольно начнут переносить свои чаяния и надежды на Вождя и его окружение — живые воплощения всемогущей божественной сущности.
Недостижимое величие старших товарищей, в свою очередь, способствует беспрекословному послушанию, что и является истинной целью власти. Те же, кто начинал на этом месте рассуждать про мораль, быстро исключались из числа перспективных учеников величайшего мыслителя современности. Лихнун любил повторять, что нужно чётко различать сказки для бедных и реальную картину мироустройства. Значение имеет не абстрактная справедливость, а конкретная сила. Сильный всегда прав — прописная истина, это даже орк знает.
Гном, которого все считали правителем мира, оторвался от созерцания. Покинув обзорную веранду, он прошествовал по узкому коридору к ничем не примечательной каюте, деликатно постучал в дверь. Не дождавшись ответа, товарищ Торин словно бы в нерешительности потоптался на месте, затем, тяжело вздохнув, открыл дверь. Сидящий в маленькой комнатке истинный владыка мира сего приоткрыл глаза, лёгким кивком головы пригласил гнома внутрь.
Торин так же молча вошёл в помещение, скромно сел на углу койки, составлявшей, наряду со стулом и столиком, всё убранство. Показуха нужна только для быдла, по-настоящему уверенные в себе личности обходятся минимальным набором удобств. Эльфийский чародей не раз говорил, что всё, что ему требуется, всегда при нём. Настоящее сокровище содержится в духе и в голове, а вовсе не тщеславных блестяшках, на которые так падки незрелые граждане.
Товарищ Торин отчасти перенял стремление к сдержанности от своего Мастера — так он величал эльфа, известного остальным под именем легендарного мага Гэльфштейна. Правда, в отличие от наставника, его скромность носила чисто внешнюю форму. Торин всегда носил лёгкий боевой доспех, хоть и украшенный декоративными элементами, но не в ущерб функциональности и защите. Никаких корон, скипетров и других атрибутов власти Вождь принципиально не признавал, считая эти предметы противоречащими декларируемым принципам новой идеологии. Настоящий лидер должен внушать страх и уважение одним своим взглядом, а напялиться в ритуальные шмотки может любой шут гороховый — не считать же от этого дурака самым главным?
Подчинённые поначалу смущались простоты и брутальности внешнего вида Вождя, но быстро подстроились, также стараясь не выпячивать роскоши. Маго Лихнун был скромен, потому что был беден, а товарищ Торин сдержан, потому что близок к народу! Надо сказать, что обыватели подобную умеренность власть имущих схавали с искренним восторгом и благодарностью. «Показуха, вид сбоку» — так охарактеризовал это явление один из старших товарищей, ведь и величие лихнизма, и скромность власть имущих реальному положению вещей соответствовали весьма отдалённо. К счастью для власти, мало кто видел пропасть, разделявшую высокопоставленных товарищей от массы трудящихся. Незнание — сила! Не орочья присказка, но тоже весьма ёмкая и правдивая.