Товарищи
Шрифт:
Мазай снимал опоку и тут же отворачивался в сторону. Но он только делал вид, что не смотрит, сам же исподтишка следил за товарищами. Одну опоку просматривали за другой, и Жутаев командовал:
— Все в порядке. Образец. Давайте дальше.
— Можно и дальше. Мы с удовольствием, — чуть насмешливо отвечал Мазай.
— Стоп!
— Что за «стоп»? — удивился Мазай.
— Сам посмотри, — предложил Жутаев.
Мазай склонился над нижней опокой, да так и застыл над ней. В опоке была заформована шестеренка.
— Видал, Мазай?
Мазай, не меняя позы, негромко, словно в раздумье, ответил:
— Молодец ты, Борька. Ведь это же определенный брак, — и не спеша наступил ногой на форму.
— Да ты что делаешь?! — крикнул Жутаев. — Ведь ее наладить можно было!
Мазай махнул рукой:
— Новую сделаю. Не хочу без надобности ремонтом заниматься. Давайте смотрите дальше.
После этого случая он как-то притих, присмирел, будто в нем ничего не осталось от Васьки Мазая — грубияна, драчуна и зазнайки. Теперь, когда поднимали верхнюю опоку, Мазай спешил опередить товарищей и первым рассматривал форму.
Он весь день был неразговорчив, работал не разгибая спины и до самого вечера, чего с ним никогда еще не было, не сказал ни единого грубого слова ни Бакланову, ни Жутаеву.
По пути домой Егор вдруг стал уговаривать товарищей зайти к нему.
— Ведь примут меня снова в училище? Примут. Значит, все равно вместе жить придется, в одной комнате.
— А может, и не примут, — возразил Мазай. — Тебе еще никто не поручал решать это за директора. Знаешь, какой он строгий? Решит отказать и откажет.
— А я думаю — примут. Нынче Галузин сразу бы отказал, а то ведь разрешил работать с нами, — сказал Жутаев. — Колесов об этом, конечно, знает.
— А правду говорят, будто гармонь у тебя есть? — неожиданно спросил Мазай.
— Есть.
— Дашь поиграть?
— А ты разве умеешь?
— Не то чтоб умел, просто люблю попиликать на гармошке. Для удовольствия. Значит, дашь?
— Можно.
— Тогда пошли к тебе.
ПЛАВКА
Мазай легонько толкнул его в бок:
— Борис, спишь?
— Нет, не сплю.
— Скоро будет светать. Пошли! Я почти всю ночь не спал — все вагранка снилась да чугун.
— Мне тоже плавка снилась. Я уже давно не сплю. Проснулся и никак не могу заснуть. Значит, встаем?
— Встаем.
— Только бы хозяев не разбудить.
Они говорили тихонько, словно делились секретами. Неслышно оделись и вышли на улицу.
В доме Баклановых горел огонь. Жутаев предложил зайти за Егором, и оба свернули в баклановский двор. Постучали. На стук вышел дедушка Кузьма:
— Вы чего, ребята?
— За Егором зашли.
— За Егором? Так его уже нету дома.
— А где же он? — удивился Мазай.
— Ушел. В эмтээс. Ушел — еще и светать не собиралось. Говорит, что сегодня дела больно важные. Всю ночь не спал, ворочался на постели.
Когда Жутаев и Мазай пришли в литейку, там уже были Бакланов, Маврин и старший механик МТС Зубков, человек богатырского сложения. Ребята застали их за необычными занятиями. Маврин и Зубков, крепко сжимая ручки рычага, подставляли пустой ковш под желоб вагранки. Рядом стоял Бакланов и отчетливо командовал:
— Чугун пошел! Ковш полон, несем! Подставляем снова ковш под струю, отходим!
Маврин и Зубков внимательно прислушивались к каждому слову Егора и в точности выполняли все его распоряжения. Было похоже, что они заняты интересной игрой, но «играли» так серьезно, будто в ковше был действительно расплавленный чугун.
Маврин увидел Мазая и Жутаева, кивнул им и крикнул, хотя в литейке была полнейшая тишина:
— Практикуемся с Семеном Ивановичем! Запасные резервы, так сказать, готовим! Ведь запас карман не трет? Правда?
— Вот и мой папашка всегда так говорил, — ответил Мазай.
Зубков и Маврин оставили ковш, и Николай Степанович объяснил, что они вдвоем решили помогать сами подносить чугун — так сказать, начать литье, а потом ужо возьмутся за ковш другие рабочие.
— Согласны взять пас в подручные? — спросил у Жутаева Маврин. — Мы народ дисциплинированный, не подведем.
— Конечно, согласен, — улыбнувшись, ответил Жутаев. — Таких подручных кто не возьмет!
— Шутки шутками, а потренироваться еще не мешает, — сказал Зубков. — Давайте, Николай Степанович?
— Давай! Берись! — И Маврин снова взялся за рычаг.
Скоро пришли четверо рабочих, которые были назначены подносчиками чугуна.
— А ну-ка, товарищи, давайте устроим последнюю тренировку. Командуй, Жутаев, чтобы все было как при заливке. Расставляй пас по местам как следует быть и командуй.
Хотя все уже знали, кто что будет делать, Жутаев не спеша повторил обязанности каждого: