ТПРУНЯ - Из космических озарений
Шрифт:
– Кыш, кыш, проклятое!
НЛО, ощетинившись, бочком отбежало к ограде. Лихорадочно производя замеры интеллекта исследуемого объекта, НЛО установило, что существо действует чисто инстинктивно. "Флора или фауна", - терзали сомнения неопытное НЛО.
В это время гражданка Щеева, обнаглев, схватила бедное НЛО за антенну и радостно воскликнула:
– Пошли в милицию!
Но НЛО, оправившись от потрясения, истерически заржало и, сунув бедную женщину в контейнер, понеслось догонять свою стаю.
– Христом богом прошу, отпусти, - забилась в истерике гражданка Щеева.
–
И воцарилась в деревне тишь да гладь, да божья благодать.
9
Все уже собрались и кровожадно ждали представления.
– Наконец-то, - сказал председатель Совета, перекрывая шум толпы под окном, жаждавшей хлеба и зрелищ.
Подопытный вышел на площадку нуль-передатчика и, роняя слезы, сказал:
– Не поминайте лихом.
В соседнем здании уже всё было готово к приему подопытного.
– С богом, - произнёс председатель, нажимая кнопку.
На площадке нуль-передатчика остались белые тапочки подопытного.
Зазвонил телефон прямой связи с зданием, где был установлен нуль-приемник, и чей-то голос осведомился:
– Скоро вы там?
– Он уже в пути, - ответил председатель.
И увидел подопытный звезду Бетельгейзе.
10
Они уже долго шли под палящим солнцем, утопая по щиколотку в горячем сиреневом песке. Муки голода терзали бедных путешественников. Осточертевшие бластеры тяжело болтались на поясах. Первым не выдержал штурман. Он упал на песок и прохрипел:
– Оставьте меня здесь, иначе вам не дойти.
– Хорошо... сделаем привал, - обливаясь потом, сказал капитан.
Все расположились в тени стоявшей неподалёку скалы.
Собрав последние силы и ничего никому не сказав, бортмеханик скрылся за барханом.
Когда капитан очнулся после голодного обморока, то увидел, что бортмеханик радостно бежит к скале, держа на плече обгорелую тушку какого-то животного. Началась трапеза.
Неожиданно из-за ближайшего холма показалась группа туземцев, возбужденно размахивая копьями.
– Что-то тут не так, - сказал капитан, - не нравятся мне эти аборигены.
– Не нравятся - не ешь!
– огрызнулся бортмеханик, облизывая пальцы.
11
В Научно-Исследовательском Институте Времени готовился запуск путешественника в глубокое прошлое, что-то около семидесяти миллионов лет.
Машина времени, поблёскивая всеми своими бессмысленными рычажками, кнопками и шарами времяприемников и конденсаторами времяразрядников, мелко тряслась на постаменте. С жизнерадостной улыбкой человека, садящегося на электрический стул, отважный исследователь, незаметно сунув в карман подкову на счастье, вскочил в седло аппарата, крутанул штурвал, выжал сцепление и растаял в воздухе,
– Теперь мы выясним, откуда в помете динозавра взялась подкова, промолвил седой профессор с благообразной внешностью.
12
– Я вам докажу, что никакого парадокса не было и не будет!
– вскричал Пьян Жлобов, вскакивая в седло машины времени и тая в воздухе.
И вот он уже вступает в жилище древних, освещенное гаснущим костром. Какое-то существо, обросшее грязной и свалявшейся на боках шерстью, поднялось ему навстречу.
– Предок?
– деловито осведомился Пьян Жлобов.
– Предок, - растерянно ответило существо.
– Тебя-то мне и надо, - разряжая бластер, удовлетворенно проговорил Жлобов.
И долго еще призрак отчаянного естествоиспытателя пугал студентов в лаборатории времени.
13
Я живу в телефонной трубке. Мне здесь хорошо. Здесь очень интересно, я все про всех знаю, но я не знаю, где находится этот аппарат. Очевидно, в очень нехорошем месте. Уже одиннадцать человек сменилось здесь, и мне пришлось их заложить. Вот сидит двенадцатый и тоже говорит нехорошие вещи, и я, как всегда, записываю. Скоро мне придётся заложить и его. О, какое несчастье, телефон сломался, и он выкинул его в мусорную корзину. Но мне везет: он говорит громким голосом, и я опять могу записывать. О-о-о, катастрофа, меня выкинули на свалку. Но это не страшно, я могу ждать вечно, и, когда меня найдут, я всё равно на него донесу.
14
Всемирная телепатия вошла в быт, все были довольны. "Теперь войны невозможны!" - надрывались радиоприемники. Но в этот момент противоборствующие державы, прочитав мысли друг друга, решили нанести опережающий удар.
Прошло время, и на планете появился ритуал нажатия главной кнопки и взрыва термоядерной бомбы, во время которого шаман, гремя бубном, рушил с подручными строения и наносил факелом тяжелые ожоги. По-прежнему оставался обряд соблюдения границ. Огромные толпы собирались у демаркационной линии и кидались камнями, всячески оскорбляя друг друга. Уцелели обряды геноцида и расовой дискриминации; ходили слухи, что где-то возродился обряд людоедства и концлагеря.
И все эти обряды и ритуалы в целом назывались "Обрядом Великой Цивилизации".
15
Машина времени, ощетинившись теле- и кинообъективами, вынырнула из подпространства 16 февраля 1600 года на площади Цветов в Риме.
Все было готово к процедуре очищения еретика. Толпа ликовала. На сцену вышел Церковный суд в полном составе. Кинооператор зарядил плёнку и приготовился к съемке. Но в это время в машине с громким хлопком сгорел синхронизатор частоты, и она предстала перед собравшимися во всей своей красе. Толпа с испугом бросилась врассыпную. Церковный суд в полном составе забился под помост.
– Ерунда, - сказал режиссер, и из машины, как горох, посыпались статисты.
Через полчаса площадь вновь заполнилась толпой.
– Что вы там копаетесь?
– заорал режиссер с судейского места.
– Мы будем снимать фильм или не будем?
Помощник режиссера приблизился к помосту и хладнокровно поднес факел.
После проявления и просмотра отснятой пленки режиссер покачал головой и произнес:
– Мало реализма. Придется снимать в павильоне.
16
Ем, ем, ем... Давлюсь, давлюсь, давлюсь... Но никак не могу остановиться. Ням, ням, ням, как вкусно и возможно питательно, всегда бы так. Я выдалбливаю костный мозг и с трепетным наслаждением высасываю его. Куски сочного мяса так и проскальзывают внутрь. Жир стекает по подбородку, я вытираю его рукой, облизываю пальцы и продолжаю есть, есть, есть... Я обгладываю последнее ребрышко. Как жаль, что нельзя съесть и ботинок.