Традиции & Авангард. № 4 (7) 2020 г.
Шрифт:
Но, может, я и не вышла бы из дома с велосипедом. Так и осталась бы лежать на кровати с пледом, безучастная ко всему, глядя в потолок или в книгу, что казалось мне занятием практически равноценным. Или, набрав первые несколько цифр одного очень важного для меня номера, останавливалась бы в раздумьях, сбрасывала, а через минуту набирала снова. Однако нашлись у меня кое-какие дела, которые, как ни странно, даже сумеречный мой сплин не смог отодвинуть на второй план. Тем
9
«Хочу покататься на велике, хочу кататься на нем, где захочу…» (англ.). Из песни Bicycle Race группы Queen.
Поэтому, будоража соседей, я прогрохотала вниз внушительного вида «изобретением». На улице в лицо сразу же бросился порыв сухого ветра. Вечер, притворившийся благостным и прохладным, по ту сторону оконной рамы оказался душным и неприветливым – если б не велосипед, тащиться на другой конец города расхотелось бы мгновенно. Но именно туда влекло меня моё важное дело, а если точнее – подруга, с которой тысячу лет не виделись.
Вика – странно сказать! – капитан контрразведки, спорт сменка, комсомолка, а теперь ещё и в меру брутальная красавица латинка (в отличие от миниатюрной, неспортивной, скромной и… стильной, не в лосинах, меня), целых четыре года пропадала в дебрях гангских джунглей и южноафриканских рифтов (!) и теперь приехала на несколько дней в тихий родной городок «оформить на себя» квартиру бабушки. Такую встречу откладывать нельзя, несмотря ни на какие причуды моего эмоционального фона.
Отбросив хандру и уже с удовольствием предвкушая поездку с ветерком, вспорхнула на велосипед с грацией, которую наверняка оценила бы, будь она жива, «божественная Изадора» («дар Изиды» – какая энергетика в этом созвучии!), и направила его в западную сторону города, туда, где за уходящей в бесконечность лентой главной улицы, казалось, не было больше ничего.
Я верю: он появился неслучайно. Я теперь знаю, что, если бы мы не встретились именно тогда и именно так, я разыскала бы его каким-то другим способом. Любым. Потому что он стал частью меня гораздо раньше, чем я увидела его.
Обитатели и завсегдатаи Дома печати в нашем милом городке испокон веков считали и продолжают считать сие учреждение средоточием интеллектуальной и даже богемной элиты. Один местный Союз писателей в двух кабинетах на третьем этаже чего стоит! Понятно, нельзя произнести подобное без иронии: богема и духовный аристократизм – в суетливо-тягучих буднях провинциальных редакций, на прокуренных лестницах с жестяными банками окурков… Но он появился именно здесь!..
Я работала в одной из крупных областных газет и чувствовала себя, что поделать, почти совершенно в своей стихии. Тогда-то мне и стали попадаться на глаза его тексты: необычные, умные, порой с вольным обращением с принятыми понятиями и авторитетами, едва ли не циничные – что совершенно несвойственно нашим авторам, а у него казалось всегда уместным и органичным. Написанные от руки, мелким и неровным почерком, их и разобрать-то с первого раза мало кто мог… Я – могла. Я была единственной, кто брался их перепечатывать, и раз от раза процесс этот становился для меня почти сакральным действом, выбивавшим из рабочей колеи на весь оставшийся день. Да что там работа – часто после очередной его рецензии или отчёта о неведомых мне литературных мероприятиях и столичных тусовках я ночей не спала, размышляя, кто он, как выглядит, сколько ему лет… и представляла, что в один прекрасный день… В общем, я влюбилась. Смешно сказать – по почерку.
Прекрасный день наступил зимой. Редакторша привела в кабинет, где я работала, голубоглазого молодого человека… Он
Он об этом, конечно, ещё не знал.
Честное слово, крутить педали не так-то просто! Особенно с непривычки. Первые километры это может нравиться и даже приводить в восторг, но минут через двадцать-тридцать ноги словно наливаются свинцом, и согнуть-разогнуть их становится действительно проблематично. Не проехав и половины пути, я поняла, что до Викиного дома просто не дотяну, ибо путь и на общественном транспорте был бы неблизкий. Стремительно вечереет, я вся вымотанная, боль во всех мышцах… И, главное, надо ещё выдержать разговор – первые эти минуты… Не столько, я всё же надеюсь, выяснение отношений, сколько сразу поддержать его, как говорят, в позитивных тонах.
Надо предупредить: мало того, что тень старой нелепой обиды, наверное, так и стоит у неё, виртуальной и загорелой, за плечом, оно и просто невежливо. Остановилась, достала мобильный.
Гудки, скрип и скрежет… Дышу всё же часто, в груди, прямо у горла, что-то колышется…
«…В глухих лугах его остановлю…» – тоже песенка про вел и любовь из нашего детства…
– Ну ты где? Я тебя уже заждалась! – вполне себе бодрая.
– О, извини, ты знаешь, я… я тут к тебе на велике выехала и на Советской шину проткнула! Какие-то уроды стекла насыпали, авария, что ли, была… – немного не то, осекаюсь, но ладно… – Придётся возвращаться, а пока туда пешком, обратно, уже совсем поздно будет, давай я завтра?..
– Вот ты всегда так! Ладно, слушай, завтра мне здесь в нашей конторе отметиться нужно – я ведь человек подневольный, сама понимаешь, типа служу отечеству… Давай тогда лучше я к тебе часика в два сама заскочу, фотки принесу, fine? В воскресенье мне уже надо прибыть на… Оу, сорри, зарапортовалась!.. – Подруга детства уже шесть лет живёт в столице и там несёт ответственную, тяжёлую и невидимую, на взгляд обывателя, службу. Вернее, это уехала она в столицу, а дальше её швыряло – то в Беларусь, то на остров мечты и свободы, то в Индию, а теперь вот докатилась и до Южного полушария.
– Ой, Вик, это было бы просто супер!
Не умею я врать – даже на три копейки. Детсад какой-то…
Впрочем, ей, наверное, не до меня: наверное, она сама «пытается адаптироваться», не выглядеть напрочь чужеродной. В очередной раз ловлю себя на том, что говорит она, перемежая речь простейшими английскими словечками, иногда совсем странными (раньше выскакивали все эти innit? и okay), то зависает на месте, то, наоборот, захватывает-заглатывает кучи слов, как будто задыхаясь, из-за чего обычные фразы звучат непривычно, как-то наигранно.
Эх, мы тогда в старших классах балдели от Кубы – море, солнце, экзотика, Фидель, Че, революция, – доставали все эти редкие книжки – можно сказать, целый фан-клуб организовали. А когда она «вдруг» попала на заветный остров, я начала учить испанский. Кстати, там, на курсах, как раз и познакомились с хозяином велика Иннокентием – столь же интеллигентным молодым человеком, как и все его родственники и само его имя. За пару месяцев дальше El gato es gris мы не продвинулись, зато своей разнополой дружбой подтвердили, что вопреки расхожим стереотипам и из этого правила всё же есть исключения.