Традиция Махамудры Гелуг и Кагью
Шрифт:
Существует не только нераздельность пустоты и постигающего её ума – при том, что эта нераздельность аналогично пуста по природе, – но существует ещё один дополнительный аспект нераздельности. В медитации махамудры ум нераздельно рассматривается и как постигаемый умом объект, по природе пустой, и как постигающий ум как таковой. Потому, когда мы говорим, что махамудра на уровне тантры предполагает одновременное возникновение ясного света, а на уровне сутры – глубокую мудрость, осознающую пустоту, то должны понимать и то, и другое в контексте всех этих видов нераздельности. Автор в почтении простирается у ног своего гуру, объясняющего методы действенного применения всего этого.
Из поклонения телу, речи, уму, просветляющему влиянию и благим качествам учителя, автор особенно выделяет поклонение речи гуру. Из всех видов речи гуру, объясняющих широкие пути ума, особого упоминания удостаивается речь, объясняющая глубокое осознание пустоты, всепроникающей природы всего.
Далее следует обещание автора составить текст:
«Собрав вместе суть сутр и тантр, сжато дав океан руководящих наставлений, я запишу некоторые советы, касающиеся махамудры в традиции гелуг/кагью, происходящей от первопроходца и патриарха Дхармаваджры, махасиддха высочайших действительных достижений, и его духовного потомства».
Пустота как объект ума та же в сутре, и в тантре, однако ум, берущий в качестве объекта пустоту, в этих двух случаях отличается. Хотя в тексте иногда упоминается ум, удостоверяющийся в пустотности согласно учениям тантры, в основном всё же текст объясняет подход сутры к этому вопросу. Однако, делается это с той целью, чтобы подвести к представлению об уме, медитирующем на пустоту, как оно даётся в тантре.
Упоминаемая здесь сутра – это Праджняпарамита Сутра, где говорится о далеко проникающей распознающей осознанности, или «парамите мудрости» – в частности, в её версиях из 100 000, 20 000 и 8000 шлок. Упоминаемая тантра – это в первую очередь Гухьясамаджа Тантра, рассматривающая совокупность скрытых факторов, ведущих нас к просветлению. Есть также руководства, написанные индийскими учителями великой учёности, достигшими высокого осознания, и эти тексты помогут нам понять смысл этих сутр и тантр. Самым выдающимся из этих руководств к пониманию Праджняпарамита Сутры является «Искусство ясного осознания», составленное Майтреей, тогда как для Гухьясамаджа Тантры таковыми являются труды Нагарджуны, например «Пять этапов [стадии завершения {1} Гухьясамаджи]» и так далее. Автор собрал вместе и сжато изложил в изучаемом нами труде суть всех этих руководств.
[1] Сампаннакрама или дзогрим – прим. пер.
Хотя линия преемственности объяснения махамудры школ гелуг и кагью происходит от Тогдэна Джампел Гьяцо, прямого ученика Цонкапы, Первый Панчен-лама особо упоминает отца Дхармаваджру и его духовных детей. Причина этого в том, что Дхармаваджра был учителем, достигшим высокого осознания. Он не только пришёл к предельному состоянию единства, но и получил ясное видение Цонкапы и составил «Гуру-йогу первейшего трёхсоставного существа».
Общие предварительные замечания
Текст начинает с того, что
«Для этого существуют подготовительные практики, сами техники и завершающие процедуры. И для начала, чтобы открыть врата к вступлению в учения и воздвигнуть центральный столп ума махаяны, нужно искренне принять Прибежище и развить бодхичитту. Пусть это будет не просто словами, слетающими с ваших уст».
Медитация махамудры состоит из подготовительных практик, самих действующих техник и заключительных процедур. В качестве приготовления мы должны принять Прибежище, или верное направление в жизни, чтобы иметь возможность отличать свою практику от небуддийских путей. А затем, чтобы отличить то, что мы делаем, от более умеренного пути, хинаяны, мы возрождаем и совершенствуем бодхичитту.
Не приняв Прибежища, мы не можем считаться буддистами. Потому мы принимаем Прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе – не только на словах, но от самого сердца. Мы делаем это с глубокой искренностью, обретённой с пониманием благих качеств Трёх Драгоценностей, причём всё это основывается на разуме. Таким образом мы обеспечиваем себе уверенность в Прибежище и правильном выборе пути.
В первую очередь мы принимаем обет, что в будущем достигнем качеств Трёх Драгоценностей и проявим их. Иными словами, мы активно принимаем Прибежище и обет трудиться для достижения этой цели. И в особенности мы принимаем прибежище в махаяне – обет достижения всех её великих качеств, превосходящих более скромные устремления хинаяны.
Далее, чтобы отличить нашу практику от меньших путей, мы возрождаем и совершенствуем нашу бодхичитту – мы вновь полностью посвящаем своё сердце достижению просветления ради блага всех существ. Не развив бодхичитту в добавление к принятию Прибежища, мы могли бы считать высшей своей целью достижение уровня архата – иными словами, хотели бы стать просто освобождённым существом, а не полностью просветлённым буддой. И мы бы трудились для этого более ограниченного достижения. Даже при практике тантры, если это делается без мотивации бодхичитты, выходит, что мы практикуем то, что можно считать меньшим путём, хинаяной. Потому бодхичитта – это отличительная черта всех путей, ведущих к полному просветлению.
Бодхичитта принципиально важна не только в махаяне – она подобна центральному столпу, поддерживающему все учения Будды. Как объяснил Цонкапа в «Большом руководстве к этапам пути», «Практики хинаяны неизбежно являются предварительными для развития бодхичитты. Самоподготовка путём широких махаянистских деяний великодушия происходит от бодхичитты и приводит вас в тесную связь с ней. Эта мотивация вызывает у вас глубокую заинтересованность в развитии шаматхи и випашьяны. Это продвигает вас к достижению всех стадий самадхи, поглощённого сосредоточения, объяснённого в тантрах».
Эту драгоценную бодхичитту трудно встретить в трёх мирах обусловленного существования. Она – тот корень, от которого произошли все учения будд. Любое количество медитации на ней всегда благотворно. Она полезна для начала, поддержания и завершения нашего духовного пути к просветлению. Её причина превосходна, её результат превосходен, и сама она превосходна по природе. Она даёт нам как временное счастье, так и вечное благо. Во всех отношениях она подобна сокровищу, исполняющему все желания. Как только мы разовьём в потоке своего ума бодхичитту, мы быстро и легко совершим накопление благих заслуг и глубокой осознанности, необходимых для того, чтобы стать буддой. С этим достижением мы можем самопроизвольно и спонтанно исполнять в предельном смысле духовные цели для себя и для других.
Потому мы должны принять Прибежище, а затем посвятить себя бодхичитте, причём и то и другое нужно сделать не на словах, а искренне, от чистого сердца. Конечно же, мы не должны искать лишь интеллектуального понимания Прибежища и бодхичитты – зная их особый смысл, мы должны подойти к ним с намерением сделать их целостными, характерными чертами нашего ума и сердца. Иными словами, у нас должна быть полная решимость так преобразить состояние своего ума, чтобы они стали неотъемлемой частью его природы. Таким образом, поддерживая сосредоточенность на цели Прибежища, которой мы себя посвятили, мы должны стараться достичь такого состояния ума, в природу которого включены и Прибежище, и стремление стать буддой на благо всех существ.